Объятья

    Он бросился ко мне. Я не выдержала, но потом, мне и не нужно было. Он едва ли оказался на расстоянии вытянутой руки, прежде чем Феникс уже был тут как тут, приближаясь к нему словно грузовой поезд. Они молниеносно обменивались удар за ударом. Если бы я сама не увидела, я не поберила бы. Светловолосый был слишком быстр, ударяя кулаком Феникса по лицу с такой сокрушающей силой, что отбросил его через всю ширину переулка к кирпичной стене. Поразительно, но это едва ли остановило Феникса, который снова стал быстрее, чем я смогла уловить своим человеческим зрением. Феникс не сомневался в своем отмщении. Он был красивой, смертоносной машиной - гибкой и подвижной, когда он наносил и уворачивался от ударов изгнанника. Вскоре стало ясно, что они равны в силе, но не в мастерстве. С жестокой точностью, Феникс маневром заманил блондина с конец переулка, ударяя его кулаками снова и снова. Наконец, изгнанник сполз на землю. Феникс стоя на коленях, возвышался над ним. Я не могла четко видеть в темноте, и я была этому рада. Один чудовищный удар, затем влажный липкий звук чего-то рвущегося и треснувшего. Я никогда не слышала ничего подобного прежде, и мне не хотелось услышать что-то подобное снова. Феникс быстро забрал у меня Клаудию и помог мне подняться. Он вытер слезы с моих глаз и прижал меня к себе. Чувства все еще оказывали на меня воздействие, но я не обратила внимания. Я стиснула его так крепко, как только смогла. И как только я это сделала, я ощутила его усталось...и что-то еще. Он был жестким, напряженным.

     - Что случилось? - я дернулась, слегка отпрянув.

     - Он мертв.

     - Как?

     - У Грегори свои способы, у изгнанников свои.

     - Я слышала. Ты оторвал ему голову?

     - Да, - ответил он.

Самым пугающим было то, что я нисколько не возражала.

      - Как он мог заставить ее молить о смерти? - Я качала головой, даже задавая вопрос. Это было невозможно.

      - Воображение. Он заставил видеть ее одно, а говорить другое. Она была слабой и он с легкостью завладел ею.

Я подумала о письме матери, которое перечитала бесчисленное колличество раз. Воображение - это их путь, свобода воли - наш. Мой разум работал по инерции, вспоминая моменты. Я почти снова переживала это заново.

     - Он назвал меня Грегори,- произнесла я. - Он убил ее потому что она позвала меня.

 У меня перехватило дыхание при мысли об этом. Была ли я причиной, по которой убили Клаудию? Пожалуйста, нет.

     - Он бы все равно убил ее, просто не так быстро.

   Я отпрянула от него и впервые хорошенько рассмотрела его. Он тяжело дышал. Не отусталости... От адреналина. Его взгляд был таким.... живым....колючим.

     - Он был темным изгнанником, Херувимом. Никогда не любил Херувимов, ни здесь, ни в обители. - Он вытер ладони о джинсы, стирая с них пыль. - Его единственной целью было причинить боль. Ты просто спасла ее от мучения.

     - Ее звали Клаудия - Мне нужно было произнести ее имя вслух. Я бы никогда не забыла его снова.

     - Нужно уходить, - произнес Феникс, оглядываясь.

     - Нет. Нам нужно что-то сделать. Позвонить в полицию, - произнесла я, ужасаясь тому, что он хотел просто оставить ее в грязном переулке.

     - Кто-нибудь еще найдет ее. - Он попытался вытолкать меня на главную дорогу. Я отказалась идти и в итоге, он вздохнул и кивнул.

   Когда полиция приехала, мы ответили на все их вопросы. Я чувствовала себя ужасно, когда лгала, но Феникс ясно дал понять, что другого выбора нет. По-крайней мере, для объяснений было только тело Клаудии. Тело изгнанника исчезло. Даже и следа не осталось. Полиция приняла наши заявления, включая все то, что мы случайно увидели промелькнувшее лежащее на земле тело, когда мы проходили мимо переулка, по пути домой из пиццерии.

Феникс разобрался со всеми вопросами с ошеломляющей легкостью. Я даже задумалась, делал ли он что-нибудь этакое. Офицеры были слишком услужливы, и весь процесс был окончен в считанные минуты. Я почувствовала себя ужасно из -за того, что семья Клаудии никогда не узнает правду. Впрочем, я обнаружила, что правда не всегда лучше.

   После того, как Феникс проводил меня домой, он неуклюже стоял на тротуаре, пока я рылась в сумочке, в поисках магнитной карточки для входной двери. Молчание затянулось когда я икала и рыдала большую часть нашего пути домой. В любой другой раз, я бы смутилась, но сейчас на меня нашло своего рода оцепенение.

     - Вайолет?

     - Что? - я напряглась, взволнованная тем, что он может попроситься подняться в квартиру. Но это оказалось еще хуже.

     - Тебе нужно повидать Линка...

     - Нет! - я покачала головой, пытаясь отбросить весь этот разговор. Феникс защищаясь выставил руки перед собой.

      - Эй, я даже не знаю этого парня и мне он не нравится. Но существуют вещи, которые... ты сама видела. Тебе нужно научиться защищать себя. Подумай над этим.

   Это было именно то, чего мне не хотелось делать. При мысли об этом, мне хотелось развалиться на части, и я не могла, не стала бы, делать этого.

     - Может быть, - ответила я, только чтобы отвязаться.

   Образы тела Клаудии закружились у меня в голове, и мысли о Линкольне шевельнулись где-то позади. Боль, любовь и потеря. Слишком много, чтобы осознать.