Объятия смерти

– Я просто нервничаю, потому что это в самом деле похоже на тест. – Пибоди откашлялась. – Все остальное основано на чистом инстинкте. Я вспомнила, как эти двое реагировали на нас. Бонд казался печальным, вначале немного неуверенным, но он явно был рад нашему приходу. Конечно, это могло быть притворством, но, так как у него не было вре­мени на подготовку, выглядело достаточно искрен­ним. Так же как и его убежденность, что у Марши не было любовника. – Она сделала паузу, ожидая одобрения или возражения Евы, но та промолча­ла. – Ладно, буду продолжать на свой страх и риск. Алиби Бойда выглядит надежным, хотя он, разуме­ется, мог просто нанять киллера. Но даже в этом случае он бы все равно нервничал, когда мы ворва­лись в его новую счастливую жизнь, вновь угрожая возможностью разоблачения. С другой стороны, его жена казалась недовольной и испуганной, явно желая, чтобы мы поскорее убрались из ее новой счастливой жизни с мужем погибшей подруги. Воз­можно, это нормальная реакция, но она с таким же успехом могла быть вызвана сознанием вины и стра­хом перед разоблачением.

– Вины в том, что она, как ты выразилась, тра­халась с мужем погибшей подруги, когда та была еще жива?

– Не обязательно. – Возбужденная Пибоди по­вернулась на сиденье, чтобы видеть лицо Евы. – Что, если Морин только мечтала об этом? Что, если она была влюблена в Бойда и день за днем наблюда­ла, как он живет напротив в счастливом браке с ее подругой? Представьте себе: Морин хочет заполу­чить Бойда, но он даже не смотрит на нее, пока ря­дом Марша. Это Марша виновата, что он не любит ее, что она не может воплотить свою мечту о жизни с любимым мужем и с парой хорошеньких малы­шей. Все это доводит Морин до исступления, делает ее несчастной. Ей приходится довольствоваться ролью подруги и соседки, но она не в состоянии выбросить из головы мысль о том, что все могло бы быть иначе.

– И что же она делает?

– Однажды Морин не выдерживает и начинает упрекать Маршу в том, что она плохая жена: каждый день уходит на работу вместо того, чтобы оставаться дома и заботиться о муже. Марша не заслуживает Бойда. Если бы она, Морин, была его женой, то го­товила бы ему еду, покупала продукты, родила бы ребенка – короче говоря, создала бы настоящую семью. Из-за этого вспыхивает ссора.

Пибоди хотелось представить себе все это так, как обычно делала Ева, но мысленные образы оста­вались какими-то неопределенными.

– Марша велит ей убраться подальше и оставить ее мужа в покое. Держу пари, она пригрозила рас­сказать все Бойду, который наверняка не пожелает больше иметь с Морин ничего общего. Для Морин это чересчур. Она толкает Маршу, та падает и разби­вает себе голову. В досье сказано, что она умерла, ударившись об угол столика из армированного стек­ла. Морин впадает в панику и пытается замести сле­ды. Она раздевает Маршу и кладет ее в ванну. Мо­жет быть, подумают, что Марша поскользнулась в воде, ударилась головой и утонула. Но потом Морин понимает, что это едва ли сочтут несчастным случа­ем. Более того, ей становится ясно, что все происшедшее для нее удача. Она не хотела убивать Мар­шу, но это случилось, и теперь ничего не поделаешь. Если Бойд и полиция подумают, что у Марши был любовник, это решит все проблемы. Его будут ра­зыскивать, а ее никто не заподозрит. Морин пишет письма, кладет их в ящик и возвращается домой. Возможно, со временем она сама начала верить, что подстроенная ею версия с любовником – чистая правда. В противном случае, она просто не могла бы ночь за ночью спать рядом с Бойдом и не сойти с ума. – Пибоди судорожно глотнула – у нее пересох­ло в горле. – Вот теория, над которой я работаю. По-вашему, это чепуха?

– Как ты до этого додумалась?

– Я изучала рапорты, данные, фотографии, чи­тала показания, пока не заболели глаза. А когда я лежала в постели прошлой ночью, все это вертелось у меня в голове. Тогда я постаралась представить себе общую картину, собрать кусочки головоломки, как это делаете вы. Когда вы появляетесь на месте преступления, то начинаете мысленно воображать, как оно произошло. Я постаралась сделать то же самое. Конечно, это звучит сомнительно, но именно так мне удалось все увидеть. – Пибоди смущенно заморгала. – Чему это вы улыбаетесь?

– Постарайся поговорить с Морин, когда Бойда и ребенка не будет рядом. С ними ей легче будет обо­роняться: она убедит себя, что защищает их. Лучше всего привезти ее в управление. Морин, конечно, не захочет ехать, но присутствие полицейского в уни­форме внушит ей страх. Едва ли она сразу начнет требовать адвоката, так как побоится выглядеть ви­новной. Дай мне знать, когда у тебя все будет гото­во, и я постараюсь понаблюдать за допросом.

Сердце Пибоди радостно забилось.

– Значит, вы думаете, я права? Это сделала она?

– Конечно, она.

– Вы знали это с той минуты, как Морин вошла в квартиру!

– Неважно, что я знала, а что нет. Это твое рас­следование, поэтому имеет значение только то, что знаешь ты и в чем заставишь ее признаться.

– Если бы вы провели допрос…