Объятия страсти (СИ)

Мужчина резко тряхнул головой, чтобы прийти в себя. Разбитая губа кровоточила, а скула слегка подергивала. Руки придавливали к каменным подлокотникам такие же каменные плотные наручи. Даа… Именно этого он и ждал. И это несмотря на репутацию самого сдержанного и хладнокровного члена Совета. Кажется, Сандра говорила, что он не такой. Ох и многого же она не знает. С окровавленных губ сорвался еле слышный смешок. Да вот только Эрик отлично его расслышал, стоя за спинкой стула.

Подавшись вперед, он почти ласково прошептал у его уха:

— Ну, здравствуй, Закари. Как мило, что ты зашел к нам поздороваться. Прямо… несказанная радость.

— Это… чувствуется, — хмыкнул парень, проводя языком по разбитой губе изнутри. Хорошо, хоть зубы на месте.

— А ты как хотел? — промурлыкал издевательски серафион, только глаза продолжали гореть пламенем.

Отвечать на этот вопрос Закари не спешил, взгляд его скользил по залу, столь знакомому с детства. Ничего не изменилось. Почти. И земля приняла его как родного, не сопротивляясь, словно и не было этих двух лет ада.

— Это было… ожидаемо, — прохрипел он, наконец, откидываясь на каменную спинку стула.

За спиной раздался еще один смешок, заставляя напрячься сильнее, хотя и пользы от этого особой не было — каменные оковы держали крепко.

— Вполне. Вот только ты ведь пришел не только для этого… Верно?

Взгляд Закари остановился на двоих, стоящих чуть поодаль и напряженно всматривающихся в него. Один — бледнее смерти — статуей застыл на месте, не в силах поверить тому, что уже поняла душа, связанная с ним от рождения, другой в ускоренном темпе перебирал нити энергии вокруг себя, доходя до правды иным способом.

— Может быть, — негромко согласился он с Эриком, все еще наблюдая за братом и своим бывшим предводителем. Хотя… кажется, не таким уж и бывшим, как выяснилось.

— А поточнее?

Повернув голову вбок, он встретился с ним глазами и ровно произнес:

— Наверняка.

В голове немного прояснилось, настолько, что он смог четко рассмотреть в глазах Эрика с трудом обуздываемое желание выбить из него всю правду о местонахождении его Избранной — темное, неукротимое, придавливающее все остальное на своем пути. Стало даже интересно, сколько времени ему для этого понадобится. Все же эти два года для Закари бесследно не прошли, и сила его сейчас намного больше той, что была раньше.

Потом. Потом он сможет проверить это, сейчас важна только защита Элли. И обеспечить ее смогут только серафионы.

— Эрик, он не темный! — выкрикнул Шорм, пытаясь урезонить друга.

— Темный, — уверенно не согласился с ним тот, выуживая откуда-то еще один стул, и садясь напротив Закари.

— Если бы он был темным, то не смог бы пройти на территорию клана, — неожиданно заговорил Джордан, напряженно всматриваясь в пленника. — Энергетические потоки не пропустили бы его. Не знаю как, но он больше не темный.

— Он другой, — возразил Эрик, сосредоточенно рассматривая его глаза, — и его темная сторона все еще при нем. Другое дело, что что-то выдернуло его из нее. Правда? — кивнул он Закари. Тот только пожал плечами. — Вопрос только — что?

Вот только отвечать на этот вопрос Закари не собирался. Пока не собирался. Вместо этого, чуть отведя голову в сторону, он нашел взглядом брата:

— Ты так рад меня видеть, — губы его разъехались в улыбке.

Дернувшись, Грегори шагнул было вперед, к нему, но на середине пути его застал окрик Джордана:

— Грегори! — и хоть прямого приказа остановиться не было, но он прозвучал в его голосе, полном молчаливого предупреждения, а ослушаться своего предводителя… почти что подписать себе смертный приговор, а точнее — вычеркнуть себя из жизни клана.

Парень разрывался между желанием оказаться рядом с братом и невозможностью ослушаться главу клана. Вертикальные зрачки темнели с каждой минутой все сильнее под наплывом диких, раздирающих его изнутри эмоций. Слишком тяжело Грегори переносил потерю брата. Между близнецами была намного более тесная связь, чем остальные могли представить, а братья не спешили их просвещать по этому поводу. Поэтому еще большим ударом стало для него безумие брата. Он чувствовал, как близко оно подкрадывалось к Закари, манило, окутывая непроглядной тьмой, и боролся с этим вместе с ним… Тогда от ухода во тьму следом за братом его остановил только Эрик.

— Он прав?

— О тьме? — вскинул голову Закари, откидывая в сторону всю свою браваду. — Да, она все еще со мной.

— Как?

И, что самое странное, Закари отлично понял, что имел в виду Грегори, несмотря на немногословность вопроса, а Эрик — что еще более странно — мешать им не стал. Только развернулся вполоборота вместе со стулом, чтобы видеть обоих.

— Безумие тоже можно контролировать, — немного помолчав, произнес он негромко, не спуская с него серьезного взгляда.

— Почему ты не пришел раньше? — яростно потребовал Грегори, разом теряя с трудом удерживаемое самообладание.

Оцепенение, наконец, спало, давая волю полыхающим в юноше чувствам. Два года он держал в себе эту боль! И сейчас его эмоции вопили, прорываясь наружу.