Объятия судьбы

Присев на край кровати, Дамон откинул шелковистую прядь волос со лба жены и нежно поцеловал ее. Господи, как она дорога ему! Но почему, почему он так и не сказал ей об этом? Признание столько раз рвалось с его губ, но он всегда сдерживал себя. Что заставляло его скрывать свои чувства? Ложная гордость, страх открыть душу?

Если мужчина до безумия любит женщину, то почему же, Господи, он не может признаться ей в этом? Что в этом сложного? Почему только теперь, смертельно испугавшись за Темпл, он решился сказать ей: «Я тебя люблю»?

Дамон с недоумением и раздражением тряхнул всклокоченной головой. Он не знал, как ответить на эти вопросы. «Я тебя люблю» – всего три слова, но как же трудно их произнести!

Темпл открыла глаза и встретилась с тревожным взглядом мужа. Сонно улыбнувшись, она потянулась к нему рукой.

– Здравствуй, малышка, – ласково проговорил Дамон, – ну и напугала же ты меня! Тебе и не вообразить, какие страшные мысли одолевали меня по дороге домой! Марио как вихрь влетел в лагерь, крича, что с тобой неладно. Господи, Темпл, я чуть не сошел с ума, пока ехал сюда!

Он вздрогнул и крепко схватил ее за руку.

– Я просто упала в обморок, Дамон. – Темпл слабо улыбнулась.

– Просто упала в обморок! Боже правый, дорогая, я даже это узнал, только когда приехал. Враги замышляют убить меня. Они подожгли мои конюшни, напали на лагерь. Конечно же, я испугался, что они пошли дальше, покусившись на самое дорогое для меня! – Его голос дрожал от волнения, глаза сверкали. – Однажды ты сказала, что не переживешь, если со мной что-то случится. Так неужели, по-твоему, я смогу жить без тебя? Ты – все для меня, Темпл, мое сердце!

– Дамон, пожалуйста, не волнуйся! – Увидев, какая боль исказила его лицо, Темпл поняла, что он очень встревожен. – Со мной все в порядке.

– О Темпл! – воскликнул он, задыхаясь. – Дело не только в этом!

– А в чем же?

– В том, что я мог потерять тебя. С тобой могло что-то случиться, малышка. А я… я так и не сказал бы тебе… – Он пригладил волосы и простонал: – Темпл, как же ты напугала меня! Без тебя моя жизнь потеряла бы всякий смысл. – Вздохнув так, словно ему предстояло прыгнуть в холодную воду, Дамон воскликнул: – Я люблю тебя, Темпл! Господи, как же я тебя люблю!

Наконец-то он произнес эти слова, торжественно прозвучавшие в тишине комнаты. Дамон встретил удивленный взгляд жены. Темпл не верила своим ушам. «Уж не снится ли это мне?» – подумала она и хотела попросить Дамона, чтобы он повторил эти слова, но догадалась, с каким трудом они дались ему. Растерявшись, она сказала первое, что пришло на ум:

– Прости, что напугала тебя, Дамон.

Дамон был ошеломлен. А он-то ожидал, что Темпл, услышав его признание, потеряет голову от счастья и с ликованием бросится ему на шею. Ведь он сказал ей, что разделяет то чувство, в котором жена призналась ему!

А вместо этого – будничные слова: «Прости, что напугала тебя, Дамон». В чем же дело, черт побери? Он только что открыл ей душу. «Погоди, – остановил себя Дамон. – А может, тебе показалось, что ты произнес эти три слова? Может, их просто прокричало твое сердце? Если бы ты сказал их вслух, Темпл наверняка ответила бы на твое признание».

– Дамон? – тихо пробормотала Темпл, нарушив беспорядочный ход его мыслей. – О Дамон! – вдруг вскричала она и прижалась к его груди. – Я так давно ждала от тебя этого признания, так мечтала услышать его! И вот наконец ты сказал… О Дамон, это правда? Ты действительно любишь меня?

Слегка отстранившись, Дамон взял лицо Темпл в ладони.

– До тебя я не любил ни одной женщины и ни одной из них не признавался в любви. И эти слова никогда не сорвались бы с моего языка, будь они ложью. Поверь же, Темпл, мое признание идет из самого сердца! – Счастливо улыбаясь, он провел большим пальцем по ее полуоткрытым губам.

– Я рада, – отозвалась она.

– Рада, что я тебя люблю?

– Нет, то есть да. Твоя любовь – это счастье. А рада я тому, что ты никогда не любил другую, – объяснила она.

– Никто не внушал мне таких чувств, Темпл. Ты пленила мое сердце, как только я заглянул в твои колдовские карие глаза. Они заворожили меня. У других женщин не было ни малейшей надежды на взаимность. – Посмотрев в сияющие от счастья глаза жены, Дамон приник к ее губам в страстном и нежном поцелуе.

В дверь постучали.

– Войдите! – крикнул Дамон.

Эрин, поставив на стол поднос с чаем, украдкой взглянула на них и удовлетворенно улыбнулась.

– Врач советовал тебе пить чай с сухарями, Темпл. Чай успокоит, а сухарик поможет преодолеть тошноту.

– По твоим словам, у тебя был обычный обморок, малышка, – сказал Дамон с тревогой и легким укором.

Темпл и Эрин обменялись лукавыми взглядами.

– Да, это так, Дамон, – невинно отозвалась Темпл.

– Тогда отчего же тошнота? – настаивал Дамон.

– Ах, это? – Темпл усмехнулась. – Ничего страшного. Кажется, тошнота – обычное дело у женщин, которые ждут ребенка.

Дамон, потеряв дар речи, уставился на жену.

– Ре-ребенка? – пробормотал он.

Темпл кивнула. Какое же забавное у него выражение лица! Дамон вопросительно посмотрел на Эрин.

– Ребенка? – повторил он.