Объятые холодом (ЛП)

Девушка собрала все, что ей было необходимо и опять встала меж его разведенных ног. Она очистила рану, тянувшуюся от груди к животу, при этом используя жидкость, обжигавшую его плоть. Генри сохранял невозмутимое выражение лица. Если честно, то боль от раны даже близко не стояла с той болью, что причиняла ее близость. Он отдал бы свою правую руку за то, чтобы выбраться отсюда прямо сейчас.

Однако, Генри должно быть был помешан на страданиях. Потому что вместо того, чтобы отвернуться, он рассматривал точку над ее головой и следил за всеми ее действиями краем глаза.

Движения девушки были методичными, живыми и тщательно выверенными. Она сделала все слишком быстро и, отступив назад, стянула перчатки.

— Я дам тебе обезболивающее.

Девушка направилась к шкафчику с лекарствами, но его голос остановил ее.

— Не беспокойся. — Спрыгнув с кушетки, Генри потянул вниз рубашку. Если она хоть раз еще дотронется до него, он не сможет отвечать за последствия.

— Мы еще не закончили.

Генри резанул по ней взглядом. Он никогда не слышал, чтобы ее голос звучал сердито. Да, она определенно злилась. В ее глазах плескалось бешенство, а губы вытянулись в тонкую линию. Она снова стремительно приблизилась к нему, подтолкнув к столу. Генри поморщился, но на этот раз не из-за боли. Он не мог контролировать своего “дружка” рядом с этой женщиной. Все, что она делала, возбуждало его. В его неуправляемых фантазиях девушка забиралась на него сверху, обволакивая его своим телом и ртом.

— Подними рубашку. Я перевяжу рану.

Генри начал было протестовать, что в этом нет необходимости, но она так посмотрела на него, что он, к чертям, заткнулся. Когда девушка вернулась к нему, в ее руках был рулон белого хлопчатобумажного бинта. Генри поднял свою рубашку, как хороший пациент, позволив ей работать.

Боже, какая это была пытка.

Она стала оборачивать бинт, начиная с его бока, а затем, прижимаясь к нему, девушка снова и снова обвивала руками его спину, грудь… Он должен был закрыть глаза, а иначе мог сделать что-нибудь глупое, например, поцеловать ее. Вкусить ее губы и, наконец, узнать, как они будут чувствоваться под его губами. Генри готов был поспорить, что они мягкие и одновременно настойчивые. Ему достаточно просто дать себе волю, чтобы впиться зубами в эту нижнюю губку. Станет ли от этого ее взгляд нежным или наоборот голодным.

— Все готово, — тихо сказала она, вырвав Генри из его эротических фантазий. Он почувствовал ее дыхание на своем соске, от чего мышцы его живота рефлекторно сжались. Генри открыл глаза, чтобы увидеть, как она изучает его грудь и желание поцеловать ее стало еще труднее сдерживать. Девушка подняла на него глаза, и он наблюдал, как ее щечки стали красивого бронзового оттенка. Прекрасная богиня с золотистой кожей.

Он с трудом сглотнул.

— Спасибо за все.

Генри встал, но слишком поздно понял свою ошибку, потому что девушка отступила не достаточно быстро и его тело прижалось к ее. Большая ошибка. Боль от его раны утихла, как будто ее вовсе и не было. Все, что он чувствовал, было нежное тепло ее тела, прижавшегося к его ногам и бедрам.

— Генри, — его имя тихо слетело с ее прекрасных губ.

Он изо всех сил старался вдохнуть воздух в легкие. Она была ведьмой, заманившей его в ловушку глубокого страстного желания, отражавшегося в ее глазах. Генри не мог отвести взгляд, даже когда девушка положила руки ему на плечи и приподнялась на носочках. Он был идиотом, но не собирался сопротивляться ей. Генри отчаянно жаждал, наконец, узнать, какова же она на вкус.

Девушка остановилась в дюйме от его губ. Ее прерывистое дыхание коснулось его. Его руки двинулись под белую рубашку к девичьей талии и осторожно сжали ее. Прикосновение обнажило ту раскаленную добела страсть, что угрожала взорваться внутри него.

Генри не мог больше ждать. Если завтра он умрет то, по крайней мере, узнает, каково это ощущать ее, пробовать на вкус. Наклонившись, он прижался к ее губам. Самое первое прикосновение принесло удивительное наслаждение, пронзившее его подобно удару молнии. Генри тут же отстранился, ошеломленно глядя на нее. Но девушка с мягким стоном потянулась обратно к нему, заставив его сердце бешено стучать в груди, а член изнывать от желания.

Пальцы девушки, впились в его плечи, принося сладчайшее удовольствие, а ее губы накрыли его. Поцелуй был сладким, невинным. Он потерял себя в ней. Лизнув, он приоткрыл ее губы, чтобы насладиться ее вкусом. Его сердце пропустило удар — совершенство. Внутри она была столь же мягкой и нежной, как и снаружи.

— Нану!

Генри отшатнулся так резко, что ударился о больничный стол, с громким треском впечатав тот в шкаф. К тому же он был уверен, что и сам оставил вмятину на чертовом столе.

Он смотрел, широко распахнув глаза, как мужчина с золотистой кожей встал перед богиней, разорвав его связь с ней. Генри старался игнорировать ее вкус, все еще дразнящий язык, но это было невозможно.

— Как ты смеешь непочтительно относиться к моей сестре, воин? — Ее брат, Херу, с ненавистью смотрел на него.

Даже направившись к двери, Генри отрицательно качал головой.