Объятые вьюгой (СИ)

В одну ночь я лежала без сна в кровати и поняла, что эту историю пора закрыть. Испытывая одновременно страх и лютую ненависть, не могла двигаться дальше, не могла жить обычной жизнью. С поддержкой Ноэля я всё-таки дала показания против Дэниеля. Всем было понятно, что его ждёт смертная казнь и вечное забвение. Вот такой бесславный конец того, кто хотел создать целый мир и править им.

По дороге домой, я думала о том, как много всё же Дэниель для меня сделал, когда думал, что старается лишь для себя. Без него не было бы занятий с Лоурилем, я не стала бы создательницей вязей, не осталась бы с Ноэлем. Может ли зло иногда, хоть на самую кроху стать добром? Вероятно. Это как ещё одна возможность встать на правильный путь, только не все это осознают. Жаль, что Дэниелю не хватила мужества или ума пойти по этой светлой дороге и дальше.

— Как думаешь, рог Сневера снова вернут в хранилище? — спросила я, приваливаясь к плечу Ноэля.

— Имперский совет рассматривает более надёжное место. Он должен быть один, без других артефактом, а место его нахождения — строго засекреченным.

— Разумно. Так нужно было сделать изначально. Это же не какой-то обычный артефакт.

— Дорогая жена, с вашими речами пора бы и самой в имперский совет, — усмехнулся Ноэль и поцеловал меня в макушку. — Всё-таки я женился на самой умной мьесе!

— Посмотрю, как ты заговоришь, когда я буду плести вязь для рога Сневера.

Молчание. Чувствовалось, как напряглось его тело.

— Ты в самом деле хочешь подать заявку? — спросил муж скорее с интересом, чем с осуждением.

Улыбнулась, ощущая, как внутри разжался тёмный комок, выпуская золотистые лучи. Ноэль не знал об этой моей особенности, мы с Лоурилем условились пока не говорить.

— Ну а почему бы не подать? Мне нужна работа.

— Это нелегко и я буду переживать за тебя. Но, если ты правда хочешь плести вязь для рога Сневера, то подавай заявку на отбор и иди к цели ни на миг в себе не сомневаясь. — Ноэль повернул меня к себе. — Потому что я в тебе не сомневаюсь!

Он поцеловал меня глубоким и страстным поцелуем, от которого внутри всё затрепетало. Хотелось поскорее приехать домой и отгородиться от внешнего мира. Но дома нас ждал сюрприз — мои родители. После больницы они приходили к нам каждый день, поэтому Джетта свободно впускала их даже в наше отсутствие, при этом стараясь скорее удалиться в кухню, чтобы избежать необоснованных нравоучений или придирок от моего отца.

— Что-то случилось? — спросила я, взглянув на их обеспокоенные лица.

— Дочка, мы приняли решение вернуться домой, — сказал папа скорбным голосом.

Внутренне вся напряглась, ожидая новых уговоров.

— Мы приехали сюда, чтобы заставить тебя вернуться, — продолжил отец. — Признаюсь, не верил я в вашу любовь, думал, что ты вышла замуж нам назло, но за столько дней убедился в искренности ваших чувств. Ты всегда будешь моей маленькой дочкой, поэтому мне тяжело принять то, что кто-то другой теперь будет оберегать тебя и защищать. Я во многом был неправ, прости, Мави. Ноэль, и ты прости меня, что был груб с тобой.

— Вы поступали, как настоящий отец, мьес Коркрафт, — с почтением отозвался муж. — Я не держу на вас зла.

Отец раскрыл объятия, и я, вытирая бегущие по щекам слёзы, кинулась к нему.

— Ты стала взрослой и ответственной. Именно такой, какой я и хотел тебя всегда видеть. Будь счастлива, дочка, и не впутывайся, пожалуйста, во всякие опасные истории.

Я рассмеялась, понимая, что это условие, наверное, сложно будет соблюсти.

— Я тобой очень горжусь, Мави. Всегда помни об этом.

Он поцеловал меня в щёку.

— И навещай нас хоть изредка, — добавила мама. — Ноэль, ты тоже, конечно, желанный гость в нашем доме.

Она тоже плакала. Мы с папой обняли и её.

— Может быть выпьем чаю?

Мы повернулись к Ноэлю. Он стоял и улыбался счастливой улыбкой. Мой самый лучший понятливый муж.

Потом мы пили ароматный чай, прямо в кухне, и болтали о всякой ерунде.

Родители уехали, когда за окном уже стемнело. Мы с Ноэлем долго стояли на пороге обнявшись, прислушиваясь к тишине вокруг, нарушаемой лишь мягким падением снежинок. Снегопад усиливался с каждым мгновением, а холодный ветер без стеснения швырял белые хлопья нам в лицо.

— Знаешь, если закрыть глаза, то кажется, будто всё вокруг исчезло, — тихо проговорила я. — Есть только мы и вьюга.

— Объятые вьюгой, — усмехнулся Ноэль, целуя меня в щеку.

— Объятые вьюгой, — тихо повторила я.

Эпилог

Я спешила в штаб. Можно было дождаться Ноэля дома, но слишком уж не терпелось сообщить ему новость. Мы два месяца ждали её. Глен, поселившись у Лоуриля, уже успел даже возродить оранжерею, где хрупкие розы, присланные моим отцом, дали первые побеги, а письмо из главного дворца Грендалиады всё не приходило. Но сегодня, наконец, этот день настал!

Я вбежала в штаб и устремилась в кабинет мужа. Вошла без стука, отчего сначала получила мрачный взгляд любимого, который, правда, сразу же потеплел. Да, для коллег он оставался тем же серьёзным начальником.

Подошла и протянула ему сложенный вдвое документ.

— Уже по твоей улыбке всё понятно, — сказал Ноэль, разворачивая лист.