Объявление в газете

Мне так хотелось и на этот раз безропотно поверить всему услышанному от Веры, но рассудок взбунтовался. Ведь я хорошо знал, что в нашей средней полосе алоэ не цветет почти никогда, зато у себя на родине - на юге Аравийского полуострова - распускает свои цветы почти ежегодно. А тут мне еще преподносят сказочку о "старшем брате", о "тысячелетнике", которого и в природе-то скорее всего не существует... Только тот, второй человек, живущий во мне, словно беспаспортный квартирант, и удержал меня тогда от насмешливой улыбки и иронического замечания. "Поверь, дурашка! - посоветовал он мне. Все, что сорвалось с таких прекрасных уст, не может быть неправдой". И я склонил голову в знак того, что не сомневаюсь в чудодейственных свойствах цветка.

Даже впотьмах я не столько видел, сколько чувствовал, что Вера улавливает мое смятение и понимает происходящую во мне борьбу противоречий. После паузы она заговорила со мной звучным окрепшим голосом, так не вязавшимся с предыдущей интонацией:

- Все, что я говорю, не может быть неправдой. Это вы, Слон, сейчас подумали и выполните все, что я от вас потребую. Вы еще не понимаете, на какую жертву я иду ради вас. Да это и лучше, если не поймете вообще. Послушание и вера - вот все, что мне сейчас от вас нужно.

Оттаявшие под конец почти ледяные фразы вихрем закружили мое сознание. Приписываемая Тертуллиану фраза: "Верую, ибо абсурдно" в эту минуту уже не пробуждала внутреннего протеста, мысли путались, привычные убеждения растворялись, и я с изумлением ловил себя на том, что вся здравая логика, которая, как мне всегда казалось, присуща моему мышлению, с каждым мгновением вытесняется во мне растущим чувством обожания. "Не долго же ты сопротивлялся", - мелькнуло в голове, а вслед за этим я подумал, что если бы она сейчас сказала, что Земля вращается вокруг Луны, я бы с радостью и истово присягнул в этом.

- Так, - нежно произнесла Вера. - Так, милый мой Слон. Теперь подойдите ближе к столу... Наклонитесь и глубоко вдохните запах цветов, как это сделаю вместе с вами и я...

Я сделал все, как она велела. Наши лица сблизились над облачком светлячков, источавших холодный и незнакомый аромат, и мы одновременно вдохнули его полной грудью. Тут мне показалось, что Вера покачнулась, словно в изнеможении.

- Поцелуй меня, - простонала она. - Ну же! Время мое пришло...

Повинуясь с невыразимым блаженством, я припал к ее губам, но то, что случилось со мной спустя мгновение, я тоже не в силах выразить. По бедности своей фантазии я попытаюсь сравнить те свои ощущения с каким-то "гулом крови". Нарастая, он заполнял собой все мое тело, по всем артериям которого словно бы развивали скорость тяжело груженные поезда. Всего меня била неодолимая дрожь. "Что это? Что со мной?" - не то подумал, не то выкрикнул я, прежде чем на меня зримо и достоверно, словно в кино, налетел могучий локомотив, смявший и развеявший в прах сознание.

...Очнулся (или проснулся?) от звуков автомобильного гудка, обнаружив, что время сна (или обморока?) я провел лежа ничком на пыльном столе. Все случившееся вмиг восстановилось в памяти. "Бред собачий!" - выругался я про себя, устрашившись, что меня так и застигнут развалившимся на неподходящем месте в трусах и майке мои друзья, топающие от калитки через двор по направлению к крыльцу. Из окошка было видно, как они то прыгают через лужи, то вытягивают сапоги из вязкой жижи.

"Черт побери, сыпь какая-то! - удивился я, глянув на свою кожу перед тем, как натянуть рубашку. - Неужто и впрямь от крапивы? Определенно бред!" Надевая стоя брюки, я прислонился спиной к печи и... Да это уж совсем не лезло ни в какие ворота! Она оказалась не то чтоб очень горячей, но явно недавно топленной.

Когда Центнер, пихнув ногой дверь, первым вломился в комнату, вид у меня был растерянный и только одна нога находилась в штанине брюк.

- Внимание, братва! - заорал наш богатырь, адресуясь к подпирающим его сзади Ваве и Сосе. - Новый вариант картины Репина "Не ждали". Гляньте-ка, Слон вроде бы и не рад нам. Мы-то думали, что он здесь дуба врезает, а он на одной ножке прыгает и хоть бы что! А отсюда вывод: достаточно оставить симулянта на полчаса наедине с самим собой, и он себя неминуемо выдаст!

"Полчаса?!" - ахнул я про себя и тут же был проинформирован, как на великое счастье Вавы (и мое, конечно) на шоссе, где друзья принялись "голосовать", на них чуть ли не по заказу выкатилась вездеходная "Нива", управляемая знакомым ему водителем. Остальное было делом профессиональной шоферской дипломатии.

Комната наполнилась веселым гомоном. Меня хлопали по плечам, дружески тискали в объятиях, пробуя на мне в шутку различные приемы борьбы и радуясь, что "симулянт" отвечает им тем же. Мой радикулит как корова языком слизала. Вава за его варево, приготовленное для больного Слона, был признан великим исцелителем.