Объявленный Армагеддон

— Вообще-то парень прав, — поддержал землянина Зуур эр Шуур, — меня вытащили из койки, сами не спали, поди, уже целые сутки. Короче, Эниэль, ты, как старшая по званию, давай-ка объявляй привал!

На что сообразительная эльфийка тут же ответила:

— Вообще-то не помешало бы найти какое-нибудь укрытие от непогоды, костер развести, дежурство организовать, вдруг здесь по ночам такие чудища зубастые шастают, что мало не покажется. Пойдемте к той самой рощице, что служила для нас ориентиром. Там и дрова, и плоды на завтрак какие-нибудь найдутся, и защита от дождя.

Упомянула насчет дождя и как будто накаркала. Едва четверка путешественников оказалась под тенью густых крон, температура воздуха заметно упала, небо над головой затянули густые тучи, из которых вскоре хлынуло как из ведра. Листья и ветви деревьев какое-то время сопротивлялись напору разбушевавшейся стихии, но очень скоро, изрядно потяжелев, прогнулись и начали сбрасывать излишки освежающей влаги на головы наших героев, пытавшихся укрыться от непогоды у подножия одного из древесных гигантов. Около получаса, невзирая на громкие возмущенные вопли промокших насквозь путешественников, равнодушные небеса исторгали из своих недр грохочущие потоки воды. Дождь прекратился столь же неожиданно, как и начался. Непроглядная облачность на глазах рассеялась, воздух заметно потеплел, настроение наших героев значительно повысилось.

— Итак, мальчики, — Эниэль немедленно приступила к выполнению своих начальственных обязанностей, — пока нет дождя и довольно светло, нам нужно собрать как можно больше сушняка для костра, а также соорудить какое-нибудь укрытие.

Сказано — сделано, через четверть часа под раскидистой кроной того самого дерева, что совсем недавно так нещадно поливало их освежающей влагой, лежала впечатляющих размеров гора, состоящая из ветвей, веток, веточек и даже довольно толстых стволов засохших прямо на корню деревьев. Если не удавалось сломать тот или иной сухостойный ствол могучий огр, не мудрствуя лукаво, попросту вытаскивал его из земли вместе с корнями. А еще через пять минут подмоченные сверху, но не промокшие насквозь ветви сушняка дружно заполыхали, разгоняя ночной мрак. К тому времени под чутким руководством Эниэль мужчины возвели шалаш, в котором вполне могли укрыться четверо спящих. Пол устлали мелкими веточками и более или менее сухими листьями

— А теперь нам необходимо составить график ночных дежурств, — сказала Эниэль, когда для отдыха все было готово.

— Это лишнее, Эни, — категорично заявил Зуур, — опасных тварей и прочих кровожадных монстров в радиусе десятка километров не наблюдается, к тому же, я могу наложить отпугивающие чары и сигнальные заклинания.

— Валяй, Зуур, — широко зевнула эльфийка и, не обращая никакого внимания на свою промокшую насквозь одежду, первой полезла внутрь шалаша.

— Утомилась бедняжка, — участливо произнес шаман после того, как шевеления и шуршания в шалаше затихли.

— Не простудится она в мокрой-то одежде? — заботливо поинтересовался Парацельс.

— Насчет этого не переживай, — шлепнул землянина по плечу Зенон, — Эниэль прошла обязательный для всякого эльфа курс выживания, поэтому может запросто переночевать даже в сугробе и ничего с ней не случится. Помнится, в училище была у нас одна штучка по имени Халадриэль… — Не закончив начатую мысль, Зенон как был в промокшей одежде, так и отправился под бочок к сладко посапывающей девушке.

— А я так не могу — спать в мокром, — сообщил огру Парацельс, — пожалуй, просушусь.

— Вот и здорово! — весело потер ладошки чародей. — Я тут разложу на травке свои шмотки, а ты проследи, чтоб не промокли в случае очередного дождя.

С этими словами он скинул с себя промокшие шорты и рубаху, а также невообразимых размеров кроссовки и, оставшись в одних трусах, направился к темному зеву шалаша.

Разоблачившись до полного неглиже (кого стесняться?), Парацельс развесил одежонку вокруг костра на воткнутые в землю палочки и стал дожидаться пока тряпки и обувь подсохнут. От нечего делать он положил себе на колени заветный чемоданчик, откинул крышку, включил питание и, дождавшись когда жидкокристаллический экран нальется глубиной и светом, с головой углубился в понятное лишь для одного его священнодействие.

Глава 8