Обязалово

Тут вот в чём проблема: если на пытуемого воздействует человек-палач, то это вносит в процесс элемент межличностных отношений. Например, палач проявляет чувства усталости, или сочувствия, или, наоборот, злобы. Эти эмоции вызывают ответные реакции в пытуемом.

Процесс допроса превращается в противостояние двух личностей. Что не всегда эффективно. Часто оказывается полезным обезличить источник воздействия. Примерами может являться известная китайская пытка капающей водой или опускающийся маятник-секира из рассказа Эдгара По.

Маятник По заинтересовал Ноготка. Это позволило несколько отвлечь его внимание от процесса и растянуть во времени. Но, естественно, не до бесконечности. Ноготок задёргался сильнее и быстрее. Мне оставалось только удерживать даму за уши. Наконец, он кончил.

— Ну как, Ноготок? После такого перерыва — не забыл ещё?

— Не, не забыл. Но… не разобрал. Надо бы ещё…

Дама приняла последнюю фразу на свой счёт и начала рваться. Дура: так же можно и без ушей остаться. И вообще, Сухана здесь нет, следовать по пути даосов — некому.

— Давай к Меньшаку в сменщики. А то он как-то вкус терять начал. Устал, говорит.

— Надо попробовать. Завтра и начну.

Дама ещё дёргалась. Мне это мешало. Впрочем, несколько взмахов розгой, выполненных удовлетворённым, но не утратившим мастерства, профессионалом, восстановили спокойствие.

Наконец, и я смог перейти к главному: присел перед ликом Великой Княгини, красным, мокрым и замученным. Послушал её прерывистое, никак не восстанавливающееся дыхание с всхлипами и сглатываниями, и произнёс формулу заклятия.

Понятно, что обязанности защиты я на себя принять не могу, да и обязательство целомудрия на неё возлагать — неразумно. Требования должны быть реальными, исполнимыми. Иначе, вместе с невозможным, развалится и необходимое.

— Ты поняла? Ты исполнишь сказанное?

Молчит. Не мигает. Будто на взаправдашним допросе. Ей бы в подпольщицы — цены не было. Наверное, поэтому знать и заговоры устраивает — надеются, что подельники не сразу расколются.

Стивенсон во «Владетеле Балантре» отмечает особую стойкость аристократов, проистекающую от привычки принимать на себя ответственность. В управлении слугами требуется, безусловно, навык настоять на своём, заставить, подчинить, доминировать. Для владетельного аристократа БСДМ — элемент домашнего хозяйства. Вне зависимости от гендерных характеристик персонажей и всегда в одной позиции — «оно» сверху. Ей сейчас подчиниться мне — стыдно. Вот она и пытается «сохранить лицо». А уши? Воспроизводим «Свой среди чужих, чужой среди своих» — ладонями по ушам с размаха.

Она взвыла, пыталась отодвинуться. Снова дура: дыба не обеденный стол — встал да ушёл. Даже трясти головой у неё не получилось — я крепко держу за волосы.

— Ноготок, помнишь Мара мазь делала. Для выведения волос.

— На верхней полке, в углу.

— Смажь-ка ты ей… волосистые поверхности. Что-то твоя дама… шерстистая сильно.

Мара, как я понимаю, использовала кое-какого наработки местной кожевенной промышленности под названием «серная печень». Какая-то смесь полисульфидов разных металлов. Я подумывал заменить для своих холопов и смердов брижку — смазкой. Производительность труда повышается.

Но уж больно едучая хрень получилась — при смеси с водой даёт щелочную реакцию вплоть до химического ожога. Нужно промывать и промывать. А вот как средство для пытки… идея применения едких химикатов показалась Ноготку интересной.

Дама начала возмущаться, но не долго — поленце, вставленное в отработанное уже ротовое отверстие, обеспечило необходимое регулирование громкости. А минуты через три, когда в самом деле запекло, даже и до Великой Княгини дошло, что обещаемые ею казни будут сильно потом, а вот прямо сейчас случаться трудно поправимые повреждения её сильно аристократического и невыразимо высокопоставленного любимого белого тела.

Ну почему у хомосапиенсов так плохо и с воображением, и с простым логическим расчётом? Пока что-нибудь не сломаешь — не понимают.

Утверждение из «Кавказской пленницы»: «Или я веду её в ЗАГС, или она ведёт меня к прокурору» — абсолютно очевидно. Я могу выпустить её только в сломленном состоянии. Ну хоть прикинься — нет, пыжится изображать императрицу.

«И там шальная императрица
В объятьях юных кавалеров
Забывает обо всем…»

Мы с Ноготком, пожалуй, тянем на пару «юных кавалеров». Если нас смешать и пополам поделить. Но — «забыла»? — Теперь вспоминай:

«Ночь прошла ночь прошла снова хмурое утро
Снова дождь снова дождь непогода туман
Ночь прошла ночь прошла и поверить мне трудно
Так закончен последний роман!».

Хоть и трудно, но придётся «поверить». Что поиск приключений оказался успешным, желание «сделать назло» — исполнилось. Выполнилось и перевыполнилось. А «эпилог» к сегодняшнему «роману» может быть только один — чистый лист бумаги, полное гарантированное молчание.