Обязалово

-- У тебя что-нибудь из краденых вещичек есть?

-- А...? Чего?! Нет! Я ж всё найденное сразу... владельцу или в казну. Как по закону! У нас - ни-ни!

-- Спирька! Перестань мне лгать. Хуже будет. Бреханёшь - живьём выпотрошу. Нужна вещичка запоминающаяся. По делам более годовой давности. Из разгромленного княжеского дорогобужского обоза есть что-нибудь? Что после нигде не светилось?

-- Да не... да откуда... да как можно же ж... О-ох... Ну... Завалялась одна штучка... Чисто случайно! Вот те крест святой!

Ну вот, а то девушку из себя строил.

Как подкидывать нужному человеку пакетик с героином - известно. Золотой браслет-змейка несколько тяжелее, но принципиально не отличается. Дальше пошли уточнения: система охраны, топология местности, персоналии.

-- Девка твоя на Макухином подворье бывала?

-- Дык... ну... Он же ж... начальник. А у его пятеро сынов... Были... Старшенький-то после того дела... помре... Ну я и посылал. По разным делам мелким. Даже и породниться думал. А вот последний год... Как отрезало.

Понятно, что именно отрезало. Помню я того парнишку-отрока, которого ты, Спирька, оказавшись в отряде главным, потащил раненного, с открывшейся раной, верхами за сотню вёрст в Елно. Видать, родниться ты сразу передумал.

-- Лады. Щавель есть?

-- ???!

-- Завтра - Степанов день. День ангела покойного. Вдова с семейством и дворовыми пойдёт в церкву обедню стоять. И ты с дочкой тоже - чтобы все вас видели. Чего-нибудь из дочкиной одёжки приметное - мне дашь. Запону какую, платочек... Щавеля - я и сам наберу.

Уже наработанные мною в "Святой Руси" технологии вошли в "золотой фонд" обмана, мошенничества и провокации. Снова, как прошлым летом, переодетый в женскую одежду, с полным подолом молоденького зелёного мусора, я явился на вирников двор. Неразборчиво помявкал престарелому воротнику:

-- Эта... ну... велено... вот... зелень свежая, только что... сказано - спешно в поварню...

Присматриваться внимательно к молоденьким девчонкам пожилому мужчине... неприлично. Дяденьке видна приметная запона и знакомый платочек. А из-под правильно замотанного платка виден только нос.

До поварни я не дошёл - кухарки могут быть внимательнее. Зелень - к забору, браслетик - под стреху, и - ходу.

Все нормальные люди прячут свои ценности в нормальных местах. Одних и тех же. Квартирные воры этим активно пользуются: посмотри в комоде под бельём - там деньги лежат.

В крестьянском хозяйстве нет комодов, но есть другой набор укромных местечек. Особенно выделяются два: колодец и "под стрехой". В колодцы бросали кресты и оружие. Вплоть до шашек и пулемётов. А под стреху убирали обрезы и наганы.

Спирька очень грамотно всё сделал: назвал во двор к вдове кучу уважаемых людей, успел расспросить воротника:

-- Не... никто чужой не захаживал... ни нынче, ни давеча...

вытащил, из указанного мною места, на фоне весьма агрессивного монолога женщины, браслетик, и задал риторический вопрос:

-- Это что?

На который сам же и ответил:

-- Помнится, года два назад тати лесные княжий обоз разбили. В перечне грабленого - вот такая штучка была. Надо по грамоткам глянуть.

Вятшие "понятые" вздыхали и удивлялись:

-- Дык хто бы подумал... Дык как же ж можно ж... А оно-то вона чего... А я завсегда чуял - ворует! Вот нутром чуял!

Всеобщая народная уверенность в том, что вирник не воровать не может - получила наглядное подтверждение. Народ радовался: чуйка у нутра - правильная.

Уже при всеобщем сочувствии и одобрении Спирька упаковал вдову и её сыновей и вывез на посадников двор в застенок. А сам приступил к предметному допросу дворни и перекапыванию подворья.

Городок шелестел и роился слухами, розыски дали результат: ещё тайничок. С вещичками из пресловутого княжеского дорогобужского обоза.

Что они должны быть - я знал с прошлого года от Кудряшка. Но, естественно, где конкретно закопано - было неизвестно. Ещё прошлым летом мечталось мне поковыряться на вирниковом подворье... не срослось.

У Спирьки, после моего злобного шипения, хватило ума сдать найденное в казну. Публично и всенародно.

Всеобщее обсуждение внезапно вскрывшегося воровства Степана Макухи пополнилось и моим скромным вкладом. Изнемогая от бесконечного пережёвывания этой истории в беседе Николая и местных купцов на Ельнинском торгу, я ляпнул:

-- А посадник-то у вас - умный мужик. Сразу просёк. Так и сказал: Макуха, после тяжких ран, по божьей воле просветлился и ужаснулся. Злодеяний своих множеству. Отринул прах земной и суету мирскую и устремился по святым местам. Душой спасаться и прегрешения отмаливать.

-- Хто?! Макуха?!! Просветлился и ужаснулся?!!! Чё ты в людях понимашь?! Чё ты во взрослый разговор лезешь?! Это ж такой сучий сын! Не, он, видать, скумекал, что татьба его вылезла. И побёг со страха. У него, поди, и в других местах припрятано барахлишко было. Он же ж стока лет тута воровал!

Обе версии через день получили всеобщее распространение и воспринимались уже как абсолютная достоверная истина. Обе - одновременно.