Обязалово

Негров не наблюдается. Нормально, тепло. После первого захода посидели, остыли, мужики - пивка, мне - квас. Хороший квас, ядрёный. Тут и Немат подошёл. Ну, полезли снова в парилку. Уже не жжётся - просто греемся.

Немат пивка принял, обмяк. И начал плакаться.

Год назад, когда всё семейство боярское здесь вымерло, вымерла и половина усадьбы. Другие разбежались. Среди немногих оставшихся была и дочка главного отцова управителя-ключника.

Немат пытался восстановить хозяйство, крутился как колечко на палочке. Девка стала как-то... не то, чтобы помогать, скорее - обихаживать. Кормить, обстирывать.

Двое круглых сирот помогали друг другу пережить это время, вместе ходили на одно и тоже кладбище. И, естественно, сошлись. Узнав, что девка беременна, Немат повёл себя вполне прилично: девку не прогнал от себя, не велел выбить или вытравить плод. Что означало, в частности, что если родится сын, то девка-роба, получает жилье и содержание, а по смерти господина - вольную для себя и для сына.

Понятно, что жениться на ней он не собирался. Боярская женитьба - дело серьёзное, ни холопки, ни смердячки для этого не годны. Но жили они как муж с женой, да ещё и получше многих венчанных - в любви и согласии.

Чтобы сохранить своё боярство, род свой - Немату нужно было сохранить вотчину.

Сама-то вотчинка, смерды в здешних весях, от мора пострадала мало. А вот "головка" - усадьба боярская стояла пустая. Нужно нанять бойцов, слуг взамен умерших да разбежавшихся. Нужно закупить коней и скотину взамен уведённой. Новых людей нужно обуть-одеть. Вооружить, научить, прокормить.

Срок княжьего смотра боярской дружины никто сдвигать не будет. Не приведёшь что положено - "оружных, бронных, доброконных" - твою вотчину другому отдадут, более толковому да разворотливому.

По счастью, покойный ключник оказался "рабом верным", и боярскую "захоронку" сохранил. А его дочка оказалась "верной рабой", и Немату место показала.

-- Кабы не она - хоть вешайся. Я уж думал бросить всё да уходить куда. Да такое приданое и не за всякой боярышней возьмёшь!

Немат выкручивал вотчину досуха, экономил на всём, донашивал старые вещи, оставшиеся от покойных родителей. Назанимал где только мог.

-- Вроде, выворачиваюсь я. Ежели будет на то божья воля, то к сроку поспею и дружину князю покажу. В притык, в натяг, но...

Но тут в этой истории появился ещё один женский персонаж - родная сестра Варвара.

За два года до смерти отец Немата отослал дочь Варвару в женский монастырь Параскевы-Пятницы в Смоленске.

Обычай посылать на пару лет своих детей на обучение в монастыри довольно распространён в среде аристократии по всей средневековой Европе. И дело не в благочестии - обеспечить жёсткую дисциплину с постоянным контролем каждого шага ребёнка в условиях городской или сельской усадьбы практически невозможно.

Если для мальчиков на смену "дядькам" - няньке мужского пола, приходил пестун-наставник, который часто сопровождал юношу до его женитьбы, а то и далее, то кормилица - таких воспитательно-надзирательных прав и функций применительно к юной девушке уже не имела. А институт гувернанток в "Святой Руси" отсутствовал.

Фактически родители оказывались перед выбором: либо быстренько выдать 12-14-летнюю девочку замуж, либо ждать когда она "в подоле принесёт" и выдать после этого. Для "широких народных масс" такая скорость и спонтанность замужества - приемлема: "Одним ртом в избе меньше".

Но чем выше уровень благосостояния, тем менее весомыми становятся личные психология с физиологией. Их отодвигают разные материально-сословные соображения.

Стремление к "удачной партии" требует "предпродажной подготовки товара", да и выдать уже оформившуюся девушку можно выгоднее, чем голенастое сопливое "чудо в перьях".

Смерть отца растянула период пребывания девушки в монастыре ещё на год. За который благочестивые сёстры-инокини сдвинули "бедняжку сиротку" глубоко в православие.

Неделю назад Варвара пришла с тремя монахинями в усадьбу к брату и потребовала свою долю наследства. Дабы сделать богатый вклад в монастырь, куда и намерена поступить, отринув мирскую грязь и всяческие нечестивости.

-- Она как приехала - сразу взбесилась. Моя-то у неё в служанках прежде была, в робах, Ну, девками-то они... нормально. Вроде дружны были. А теперь еёная холопка - в усадьбе хозяйка. И вон уже - дитё носит. А Варвара так это... пустышкой. В девках засидевши. Ей-то - обидно. Да и усадьба-то разорена. Вещей много продано, да расхищено, да заложено. И материных, и её прежних. Всё поменялось. Будто в чужой дом попала. Уж не знаю, что она инокиням рассказывала-хвастала, но вклад богатый взять не с чего. Или надо последнее отдать. Тогда я вотчину не подыму. А она орёт: плевала я на твою вотчину. Живёшь в грехе да в мерзости! Чтоб вы все здесь сдохли! И блядка твоя, и ублюдок твой! Отдавай мою долю! Не то в епископской тюрьме сгною!

Немат обижено посопел. Николай, поймав мой вопросительный взгляд, кивнул: