Обязательно встретимся

Утром я проснулась будто другим человеком. Чувствую такой приток энергии, будто не я прошлые два дня почти не вставала с кровати. При мыслях об одноклассниках, внутри только отвращение. Сейчас мне пришло понимание, что каждый из них из себя представляет. Раньше я старалась не обращать на многое внимание, пыталась во всех увидеть что-то хорошее, мы ведь столько лет вместе учимся. Но, по правде говоря, большинство из них никто иной, как обычный лицемер. За эти дни они только и делали в общем чате, что обсуждали ссору с Танькой и мое неадекватное поведение. Настя будто только и ждала нашего с Димой расставания, чтобы написать: «Лично меня не удивил такой исход их отношений. Было видно невооруженным глазом, что Лена не подходит Димочке. Она ведь даже в руках себя держать не может. Набросилась на Таньку, будто она виновата в их расставании, а не ее несоответствие такому парню». И никого из них не смущает, что я тоже сижу в этом чате и все читаю.

Про Катю я даже думать не хочу. Что это за лучшая подруга, которая даже сообщения не смогла написать, чтобы просто узнать, что со мной все в порядке?

Дима. При мыслях о нем я чувствую внутри пустоту. Видимо, со слезами вышли и все эмоции к этому человеку.

Полгода. Всего шесть месяцев и я больше никогда не увижу никого из них. Очень надеюсь, что все они дадут мне спокойно доучиться. Иначе… я за себя не отвечаю. Больше никому не позволю мешать себя с грязью и переступать через меня, будто я пустое место. Отныне отношусь к людям также, как они – ко мне.

– Доброе утро, Татьяна Федоровна, – поприветствовали мы с папой грымзу в один голос.

– Доброе утро, – недовольно ответила она нам и посмотрела на меня с таким презрением, что мне очень захотелось плюнуть ей в лицо. – Олег Анатольевич, что будем делать с таким непозволительным поведением Лены?

– Если бы вы хорошо выполняли свою работу классного руководителя, то не вынуждали бы мою дочь так себя вести, – удивил меня отец своим ответом. Он впервые так с ней разговаривает. Да что уж говорить, он впервые в нашем с ней споре на моей стороне. – И я пришел разговаривать не о ее поведении.

– О чем тогда? Вы решили все-таки перейти на домашнее обучение?

– Нет, Лена сказала это на эмоциях. Посидев дома пару дней, она все обдумала и решила продолжить свое обучение без изменений.

– Извините, тогда о чем вы пришли поговорить? – как же она умеет стелиться перед родителями. Лицемерная дрянь. Не будь здесь отца, уже во всю кричала бы на меня.

– Как я понял, ваш последний конфликт связан с рассадкой. И я поговорил об этом с дочерью. Прошу вас разрешить ей сидеть одной. Где именно, я уверен, вы сможете решить сами, главное подальше от Золоторева Дмитрия.

– Но… – хотела что-то сказать Татьяна Федоровна, но папа ее перебил.

– Не нужно мне говорить, что нет свободных парт. Классы рассчитаны на тридцать человек, а в их классе всего двадцать три ученика. Им осталось учиться полгода. Дайте Лене спокойно закончить школу.

– Хорошо, я вас услышала. Она будет сидеть одна.

– Спасибо. Если на этом все, то мне пора.

– До свидания.

– Лен, я побежал. Если что, сразу звони мне, – папа обнял меня и поцеловал в щеку, – Созвонимся с тобой завтра. Если что, сразу звони Марго.

– Пока, – ответила ему с грустью. Мне так его не хватает рядом.

– Яблочко от яблоньки, – сказала Танька, стоило отцу выйти из кабинета.

– Вы не устаете всем улыбаться, когда на самом деле ненавидите? – спросила я, глядя ей в глаза. Пусть видит, что ее презирают.

– Не тебе меня судить! Много ты в жизни понимаешь?! – так я, похоже, задела ее за живое. Прям бальзам на душу.

– Мне плевать, что вы всех ненавидите. Это ваше право, и большинство людей заслуживают это. Чего я не понимаю, так зачем вы это скрываете.

– Я не собираюсь с тобой это обсуждать! – начала она закипать.

– Где я буду сидеть?

– Последняя парта в ряду у окна тебя устроит, надеюсь?

– Более чем, – ответила я как можно равнодушнее. Дима сидит на четвертой парте в ряду у двери. Отлично, я не буду у него на виду.

– Ты же так защищалась, чтобы сидеть с Катей. Почему попросила посадить тебя одну?

– Татьяна Федоровна. Раз уж нам еще терпеть друг друга до июня, давайте договоримся. Вы не трогаете меня, а я не трогаю вас, – поздно ты, грымза, решила заняться своей работой и интересоваться жизнью своих учеников. – Я просто хочу закончить школу.

– Тебе пора на алгебру.

Как же я надеюсь, что она услышала меня и не будет ко мне цепляться. Не хочу больше тратить энергию на перепалки с ней.