Читаем Обязательно встретимся полностью

Не верится, что эти полгода кошмара закончились. Осталось пережить вручение дипломов, и я свободна! Уже через неделю буду гулять по улицам Санкт-Петербурга и наслаждаться, что все позади. А через месяц уже буду в Москве и, надеюсь, работать. Еще чуть-чуть и моя жизнь наладится.

– Лен, подожди, – догнала меня Катя. – Ты что, правда не собираешься оставаться на выпускной?

– Что тебя так удивляет? Последние полгода я ни с кем толком не общалась. С чего вдруг я должна идти на ваше сборище?

– Наше сборище, – поправила она меня. – Мы ведь одиннадцать лет были вместе, а теперь все разъедемся кто куда.

– И я жду этого с нетерпением. У тебя все?

– Ты из-за Димы не хочешь идти?

– Причем здесь он? Просто мне не интересно смотреть, как все изображают грусть от прощания, когда на самом деле всем плевать, – я постаралась спокойно все объяснить своей бывшей лучшей подруге.

– Не говори так. Никому не плевать!

– Ладно, мне плевать.

– Тебе и на меня плевать? Почему ты начала так себя вести? Я совсем не узнаю тебя.

– Я отношусь к людям так же, как и они ко мне. Это ответ на оба твоих вопроса. А теперь извини, мне пора.

Жестко? Может быть. Но мне не жаль. Я жалею лишь о том, что не замечала сущности этих людей раньше. Мне теперь абсолютно не важно, что они все обо мне думают. Единственное, чье мнение для меня все еще имеет значение, это Димы. Но его отношение ко мне известно всем. И пытаться его изменить я не буду. Человек сделал свой выбор. Мое мнение его тогда не интересовало. Мне оставалось его только принять, что я и сделала.

***

В двенадцать часов ночи кто-то начал настойчиво звонить в мою дверь. Я в это время еще не спала. Смотрела квартиры в Москве, уже присматриваю, какую буду снимать.

– Дима? – не ожидала его увидеть на пороге своего дома. – Не успел сказать что-то в школе?

– Почему ты решила не идти на выпускной? – он, пройдя по-хозяйски в гостиную без разрешения, спросил это с такой грустью, что мое сердце сжалось.

– Потому что у меня нет ни малейшего желания там находиться.

– Ладно, – он что, шатается? – Зачем так быстро убегаешь из города?

– Мне не за чем задерживаться. Я скучаю по отцу, и хочу поскорее с ним увидеться, – ответила я честно.

– Т-т… То есть, это никак не связано со мной? – да он похоже пьян!

– Не связано. Все что связано с тобой, ты прекратил в конце новогодних праздников.

– Но ведь с тех пор я при любой возможности портил тебе жизнь.

– Ты сильно преувеличиваешь свои достижения. Мир не крутится вокруг тебя, сними корону! – не знаю, почему я так завелась, но он меня сейчас ужасно бесит. Зачем напиваться и приходить ко мне с дурацкими вопросами посреди ночи?

– Не уезжай… Я люблю тебя…

– Что, я испортила тебе планы своим отъездом?! Готов даже о любви поговорить, чтобы воплотить их в жизнь?! Так вот знай, я больше никогда не поверю ни одному твоему слову!

– Это ты моему слову не поверишь?! Отлично просто! А самой-то как живется?! Нормально? Совесть не мучает?! – меня начинает пугать его злость. Не представляю, чего от него ожидать в таком состоянии.

– Моя совесть чиста, так что да, не мучает!

– Интересные у тебя представления о чистой совести!

– Ты зачем напился и пришел ко мне? – спросила я на выдохе.

– Уже не важно. Думал, может ты просто сделала ошибку и сожалеешь. Но ошибся здесь только я!

– Тебе пора домой, – даже не хочу думать, о чем говорит это пьяное тело. – Увидимся на встрече выпускников, лет через десять… или двадцать.

– Ты что, думаешь, столица такая большая, что я тебя там не найду? Ошибаешься! Я всегда буду рядом и наблюдать за твоей жизнью. И как только ты почувствуешь, что на седьмом небе от счастья, а твоя жизнь идеальна, я появлюсь на пороге твоего дома и все разрушу!

– Обратись к психиатру. У тебя какие-то навязчивые мысли, помимо чрезмерного чувства всемогущества.

– Поживем и увидим, кому из нас понадобится психиатр, – это было сказано с такой усмешкой, что у меня пробежали мурашки по коже. Надеюсь, он когда-нибудь поймет, что не стоит держаться за детские обиды, и они не стоят такой ненависти.

– Выход сам найдешь.

Дима ушел, не сказав больше ни слова. А я на ватных ногах с трудом дошла до своей постели. Изображать безразличие не так просто, как кажется. На это уходит много сил, поэтому последние месяцы я чувствую себя выжатой, как лимон.

Несмотря на усталость, до утра ворочаюсь в кровати с подвеской в руках и не могу уснуть. Наверное, ее стоило бы выбросить или убрать в дальний ящик. И я несколько раз пыталась это сделать, но уже через пятнадцать минут она лежала на тумбочке возле кровати. Как бы мы с Димой не ругались, мои чувства не проходят. Интересно, всех так долго не отпускает первая любовь?

Мне остается только надеяться, что после переезда это изменится. Ведь, как там говорят? С глаз долой из сердца вон?

Глава 10

На выпускной все парни пришли в красивых костюмах, а девушки в вечерних платьях, с укладкой и макияжем. Я не просто выделяюсь на фоне всей этой толпы, меня невозможно было не заметить.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза