Обиды на Россию не имели. Штрафные и заградительные формирования в годы Великой Отечественной войны

По мере катастрофического развития событий на фронте поток лиц, по разным причинам покидавших расположение воинских частей или отрывавшихся от них, нарастал. Слабел фронт, возникала угроза и для тыла. Так, всего через две недели после начала войны, как констатировал нарком ВМФ адмирал Н.Г. Кузнецов, целые группы краснофлотцев и даже командиры, самостоятельно «эвакуируясь» с линии фронта и из прифронтовой полосы, захватывая автомашины, «беспрепятственно и бесконтрольно» попадали в Ленинград[560].

Вскоре с объединением НКВД и НКГБ в Наркомат внутренних дел туда из Наркомата обороны была передана военная контрразведка, подвергшаяся реорганизации. 17 июля 1941 г. постановлением ГКО № 187сс как в действующей армии, так и в военных округах органы Третьего управления НКО от отделений в дивизиях и выше были преобразованы в особые отделы (ОО) НКВД, а само управление – в Управление особых отделов НКВД СССР. В качестве главной задачи особых отделов на период войны были определены «решительная борьба со шпионажем и предательством в частях Красной армии и ликвидация дезертирства в непосредственно прифронтовой полосе»[561]. Особые отделы получали право ареста дезертиров, а «в необходимых случаях» и расстрела на месте. В их распоряжение выделялся личный состав из войск НКВД, а кроме того, поддержку им были обязаны оказывать начальники охраны войскового тыла, каковыми, к слову, были кадровые офицеры войск НКВД, преимущественно пограничных.

Для обеспечения оперативных мероприятий «по борьбе с дезертирами, трусами, паникерами, шпионами и диверсантами» при особых отделах в соответствии с приказом наркома внутренних дел Л.П. Берии к 25 июля 1941 г. были сформированы: в дивизиях и корпусах – отдельные стрелковые взводы, в армиях – отдельные стрелковые роты, во фронтах – отдельные стрелковые батальоны. Все они комплектовались личным составом войск НКВД, находившихся в подчинении начальников охраны тыла фронтов.

Используя эти части, особые отделы организовывали службу заграждения, выставляя засады, посты и дозоры на дорогах, путях движения беженцев и других коммуникациях. Каждого задержанного командира, красноармейца, краснофлотца проверяли. Если его признавали бежавшим с поля боя, то он подвергался немедленному аресту, и начиналось оперативное (не более чем 12-часовое) следствие для предания его суду военного трибунала как дезертира. На особые отделы возлагалась обязанность приведения в исполнение приговоров военных трибуналов, в том числе перед строем.

В «особо исключительных случаях, когда обстановка требует принятия решительных мер для немедленного восстановления порядка на фронте», начальник особого отдела имел право расстрелять дезертиров на месте, о чем должен был тут же донести в особый отдел армии и фронта (флота). Военнослужащих, отставших от части по объективной причине, в сопровождении представителя особого отдела организованно направляли в штаб ближайшей дивизии[562].

Именно этими установками руководствовались особые отделы на местах. Так, заградительный отряд при ОО НКВД Краснознаменного Балтийского флота с начала войны по 22 ноября 1941 г. задержал свыше 900 человек. Часть задержанных была освобождена за отсутствием состава преступления, лица же, подозреваемые в дезертирстве из общевойсковых частей, направлены для дальнейшего расследования. Были арестованы и осуждены 77 человек, из них 11 расстреляны перед строем[563].

При постоянном отступлении войск меры централизованного характера в массовом порядке дополнялись инициативой на местах, которую подсказывала сама обстановка. Спонтанный характер многих мер заградительного характера, принятых в первые недели войны, подтверждают воспоминания бывшего заместителя начальника Главного управления военной контрразведки КГБ СССР генерал-лейтенанта в отставке А.И. Матвеева, а в дни описываемых событий – начало августа 1941 г. – оперуполномоченного ОО 253-й стрелковой дивизии. В районе Кривого Рога во время ночного марша при отходе полка отдельные неустойчивые красноармейцы стали отставать от походной колонны с намерением, как предположил оперуполномоченный, дезертировать.

«Как приостановить этот опасный процесс? Опыта, конечно, никакого не было. Надо было принимать решение самому, – вспоминал А.И. Матвеев. – Обсудили обстановку с командиром полка… Решили срочно сформировать заградительный отряд. Для этого использовали взвод конных разведчиков, усилив его коммунистами и комсомольцами. Поставили задачу – задерживать всех отставших и обеспечить их передвижение отдельной группой. Оперативная задача была решена успешно, выявлены зачинщики и приняты необходимые меры»[564].