Обиды на Россию не имели. Штрафные и заградительные формирования в годы Великой Отечественной войны

В развитии собственных навыков уверенного владения оружием и тактическими приемами были заинтересованы и сами штрафники. Как вспоминал командир взвода 610-й ОШР Волжской военной флотилии П.Д. Бараболя, занятия стали «нашим первейшим делом. И неспроста. Для иных пулемет, ПТР были незнакомы. Приходилось растолковывать азы и премудрости владения оружием, учить всему тому, без чего в бою не обойтись. Надо заметить, что особо убеждать подчиненных в прописных армейских истинах не приходилось. Оно и понятно. Кому хотелось стать на поле брани мишенью! Матросы и старшины к тому же прекрасно понимали, что их, штрафников, непременно будут бросать на самые опасные участки, где лишь собственное боевое умение может стать гарантией выживания»[320].

Обучение личного состава велось не только на передовой, но и в тыловых ОШБ, где бойцов-переменников концентрировали перед направлением на фронт, и организовывалось не формально. Так, в декабре 1943 г. штаб Среднеазиатского военного округа проверил ход боевой учебы в 30-м штрафном батальоне 32-й запасной стрелковой бригады. В организации тактической подготовки проверяющие выявили следующие недостатки: «При обучении наступательному бою недостаточно отрабатывается доклад о замеченном противнике. Бойцы не приучены к отползанию в сторону от места падения при перебежках, выбор для занятия следующего огневого рубежа производится без учета складок местности». Что касается огневой подготовки, то констатировалось, что «недостаточно изучаются задержки при стрельбе и их устранение»[321].

Наиболее дальновидные военачальники считали необходимым лично контролировать организацию боевой учебы в штрафных формированиях и при всей занятости находили для этого время.

В июле 1943 г. в ходе подготовки к Смоленской наступательной операции на Калининский фронт был направлен контингент освобожденных из заключения, численности которого хватило на укомплектование 20 штрафных рот. По решению командующего фронтом генерал-полковника А.И. Еременко они были включены в состав 3-й и 4-й Ударных армий с указанием в течение 20 дней провести с личным составом занятия по боевой подготовке. Когда по истечении этого срока А.И. Еременко лично проверил результаты, «подготовка оказалась слабой, плохо стреляли». Срок учебы был продлен еще на неделю.

Серьезные недостатки были вскрыты в одном из штрафных батальонов, где командующий провел показные учения с боевой стрельбой из минометов. Его выводы были неутешительны: «… Многие офицеры не умеют руководить стрельбой из минометов. Штрафники плохо, очень плохо подготовлены… Я приказал еще одну неделю заниматься подготовкой штрафников, главным образом обратить внимание на подготовку их к стрельбе из карабинов, пулеметов и минометов и на тактику действий»[322]. Поскольку подобные недостатки были выявлены и в других ОШБ фронта, для их устранения генерал А.И. Еременко временно прикрепил к ним начальника полевой подготовки фронта и своего помощника.

Бесспорно, эти усилия были рассчитаны на то, что в предстоящей наступательной операции командующий рассчитывал на штрафников как серьезную ударную силу.

Политико-воспитательная работа, моральный настрой

Приказ НКО № 227, которому штрафные части обязаны своим рождением, директивой ГлавПУ РККА от 15 августа 1942 г. был объявлен основным военно-политическим документом, определяющим боевые задачи всей Красной армии и содержание всей партийно-политической работы на ближайший период войны[323].

Но при этом в партийно-политической работе, воспитании военнослужащих в духе преданности ВКП(б), Советскому государству и лично И.В. Сталину главные политорганы РККА и ВМФ никакого специфического уклона в расчете именно на штрафников не предусматривали. Достаточно было того, что общие политические установки под углом зрения задач штрафных частей преломляли местные политработники.

В политико-воспитательной работе со штрафниками учитывались: социально-демографические характеристики личного состава, особенности правового статуса переменников, необходимость для них в течение ограниченного срока в один – три месяца проявить себя с лучшей стороны, а также повышенная сложность боевых задач, которые ставились перед штрафными формированиями.

Партийно-политическая, воспитательная работа при этом не ориентировалась на репрессивный уклон. Уместно напомнить о приказе И.В. Сталина № 0391, изданном еще 4 октября 1941 г. по поводу многочисленных фактов подмены воспитательной работы репрессиями. Нарком обороны приказал «самым решительным образом, вплоть до предания виновных суду военного трибунала, бороться со всеми явлениями незаконных репрессий, рукоприкладства и самосудов»[324]. Это была предупредительная мера против произвола тех командиров (начальников), кто собственную растерянность и панику в сложных условиях боевых действий прикрывал применением оружия по отношению к подчиненным без всяких на то оснований, самоуправством и площадной бранью.