Обилие образов лилий

Только она покончила с первым бокалом, как тут же получила второй. Она стрельнула глазами в Ника и улыбнулась ему. Ник улыбнулся в ответ, но решил пока не подходить к ней. Первая пинта развеселила и так полного радости, счастливого и уверенного в себе парня, да и половина второй уже начала давать свои плоды. Ник подсел к шумной компании из четырех мужчин, угостил их выпивкой. Они обильно курили, попеременно, а иногда и одновременно вытаскивая сигареты из своих пачек, поджигая их газовыми зажигалками и выпуская неровные, колыхающиеся в воздухе кольца, выедая воздух табачным дымом. Но уже после десяти минут самой скучной болтовни о погоде и о последнем футбольном матче он отправился обратно на свое место к барной стойке. Он выискивал своих следующих жертв, или жертву, хищными, но притягивающими светлыми глазами, каких не встретишь у хищников. На этот раз его взгляд остановился на мужчине за столиком, который пил виски. «Сколько уже раз я видел его лицо? Не сосчитать. Он постоянно тут пьет, один. Точно, каждую пятницу он пьет виски в одиночестве и уходит. Прямо как в фильме каком-нибудь. Занятно».

– Винс, два виски со льдом, пожалуйста, – бодро бросил Ник. Хруст снега в льдогенераторе. Стук льда различных форм о дно прозрачных стаканов. Тонкая непрерывная струя светло-жёлтой жидкости из гейзера прямо до стакана. Всплеск светло-жёлтой жидкости на дне, сопровождаемый бульканьем на другом конце бутылки. Короткий стук стаканов о древесную поверхность барной стойки цвета тисненого ореха. Все эти стуки, запахи, звуки и движения слились в одну фантасмагорию и вот уже два стакана стояли напротив Ника. Он увидел свое отражение в одном из них. На него смотрело привлекательное молодое лицо, глаза миндалевидной формы, черный зрачок окружала светло-голубая радужка, тонувшая в белой склере, курносый нос с приподнятым кончиком тянулся к небу придавая всему образу некую феминность, но трёхдневная щетина, отпущенная специально и с явными признаками ухаживания за ней давала обратный эффект. Допив вторую пинту, он поднял два стакана с виски и отправился к сидящему в одиночестве мужчине. Мужчина был, как уже сказано рослый, он был одет в белую рубашку и темные брюки, у него были темные волосы и карие глаза, словом, совершенно неприметный и обычный мужчина. Его звали Эрик.

– А я Николас. Но все зовут меня Ник, и ты зови, – Ник был энергичным малым. В свои 23 года он уже получил работу в крупной компании в штатах, куда и собирался отправиться через пару дней. Его приятная внешность располагала к себе людей. Средней длинны волосы пепельного оттенка, стройное тело, острые черты лица и голубые глаза, которые являлись ключом, открывающим замок, за которым прячется душа любого собеседника, – ну, или почти любого, – однако Ник привык думать, что, так как исключений ещё не случалось, то его проницательность человеческих душ можно считать за правило.

– Ну что ж, Ник, спасибо за виски.

– Пустяки. Погода сегодня просто прекрасная.

– О да.

– А ведь отличный паб, скажи же?

– Просто прекрасный, – Ник уловил в его голосе нотки сарказма.

– Да что ты! Я серьезно. Во всем Йорке такого не сыщешь, а то и во всей Англии. – произнес он четко и разгорячённо, готовясь убедить собеседника в своей правоте. В данный момент он решил стать оплотом этого местечкового паба с банальным названием, и никому бы не позволил окрестить его посредственным, он был готов защищать его рьяно, биться до последней капли крови. Он вспомнил как впервые побывал здесь. Это был его день рождения, восемнадцатилетие, отец привез его сюда, и они в первый раз выпили пива вместе. Не родной отец, родной исчез из его жизни когда ему было три, он его уже и не помнил, да и знать не хотел, он считал Фрэнка своим настоящим отцом, он его воспитал, дал ему всё, даже больше, и любил как родного сына. Он ярко помнил тот день, они взяли по пинте пива, по бургеру с картошкой и очень долго разговаривали, временами пополняя свои пинты. «А Джейн хорошенькая, вы отлично смотритесь вместе. Иметь такую самоотверженность и уверенность в будущей профессии – это нечто. Я в 18 только и делал что курил травку да выпивал с друзьями каждые выходные. Пришел к такой, степенности как твоя, только через восемь лет, когда встретил твою маму. Я чертовски горжусь тобой, Ники», говорил тогда Фрэнк, его приемный отец, его любимый отец и самый уважаемый им человек. Через три года его не стало – лимфома.

– Чем же он тебе так нравится? Деревянные столики, музыка, которая сейчас играет в каждом пабе страны, обыкновенная выпивка, – спросил Эрик.

– Вон там, гляди, – он вытянул руку и указал взглядом на картину. На картине была изображена лиса в полной готовности накинуться на удирающего от неё кролика в начинающийся пролесок, очерченный парой-тройкой широколиственных дубов. Тонкое гибкое тело рыжей лисы скользило по зеленой траве, мимо черемши и таволги. Кролик был запечатлен в момент прыжка, длинные лапки размашисто виляли позади его белой маленькой головы. Крупные мазки масла очерчивали голубое небо на матерчатой ткани полотна.