Обитаемые земли. Дилогия (СИ)

В общем, на лицо явные признаки улучшения. Осталось лишь дождаться, когда Зижав придет в себя.

Услышав это, жрецы вытаращили глаза на чужеземца. Невероятно, что за одну ночь возможны радикальные изменения. Жрецы уже похоронили Зижава. Но Каперед стоял на своем и потребовал еще бульона и легкого вина.

— Наверняка у вас есть этот напиток. Но ни в коем случае не разбавляйте его водой! И не добавляйте меда, тащите таким, каким его храните. Не больше вот этой пиалы, будет достаточно.

Жрецы исполнили указания и собрались вокруг кровати больного, ожидая или чуда, или реальности.

Угли в жаровне давно остыли, Каперед приказал от нее избавиться и отворить двери в лечебницу. Не обращая внимания на стоны остальных немощных, он дождался пока в помещении станет свежо. Утренняя прохлада помогает избавиться от недугов, что человек тащит с собой из страны снов.

Рядом с ним стояла пиала с вином, миска бульона и ведерко холодной воды. Каперед намочил тряпку, ожидая, что с минуты на минуту Зижав очнется.

Так и произошло.

Веки его дрогнули, губы резко сжались. Зижав сделал глубокий вдох, словно намереваясь ухватить что-то, чем дышал во сне. Но вокруг был лишь прохладный, свежий воздух утра, еще не напитанный солнечной энергией.

Жар, съедавший больного, вынужден был отступить.

Промокнув лоб больному, Каперед помог пробудиться ему. Зижав открыл глаза и взглянул на своего спасителя.

Взгляд больного был свежим, осознанным. Он попытался что-то сказать, но горло пересохло. Каперед помог ему приподняться, выпить прохладного вина. Не следовало давать горячительный напиток да еще неразбавленный, это могло пробудить болезненный жар. А что еще мог дать Каперед больному? Эту воду? Неизвестно, что за демоны мочились в нее. Зерновая брага так же не годилась, слишком груба она для нежных внутренностей немощного.

Не обращая внимания на жрецов, сбежавшихся отовсюду, Каперед накормил больного и дал ему полчаса на отдых. Тот не уснул, взгляд его оставался ясным. Странно, обычно после первого пробуждения следует легкая дрема — целительное средство. Этого не было, и Каперед отметил про себя этот факт.

Варварские жрецы отвели чужеземца в сторону и принялись забрасывать его вопросами. Они хотели знать, в чем заключен секрет его лечения.

— Секрета нет, как нет и лечения, — сказал Каперед, жестом заставляя их замолчать.

— Но он очнулся!

— Так и есть, но он все так же нездоров. Причина его недуга никуда не делась. Я провел эти манипуляции лишь для того, чтобы вернуть его сознание. Он будет воспринимать все вокруг, ясно отвечать на вопросы и память его будет цела.

Каперед не стал отвечать на вопрос, зачем он сделал все это. Еще не пришло время говорить истину.

— Прошу вас, коллеги, через час позвать в лечебницу благородного сына Верея. И оставьте меня наедине с недужным. Я должен кое о чем его расспросить.

«Надеюсь, — подумал Каперед, — они не решат, что я пытаюсь внушить Зижаву, что говорить Астанису.»

Это могло бы разрушить все предприятие.

Прошло время, Зижав находился в удовлетворительном состоянии. Все отмечали ясность его сознания, и по просьбе Капереда воздерживались от вопросов о болезни.

У входа в лечебницу собралась большая толпа. Как предполагал Каперед, сюда пришел не только Астанис с верными телохранителями. Были тут и представители иных семейств, являющиеся к тому же судьями.

— Уважаемые общинники, — обратился к ним Каперед, выходя из лечебницы. — Прошу вас дождаться, когда мы поможем купцы выйти на улицу. Он попытается сделать это самостоятельно, но, боюсь, долгое пребывание в лечебнице сказалось на нем. Запаситесь терпением.

Толпа загудела, но все понимали, что три месяца без движения, страшное истощение не проходят мгновенно.

Варвары громко обсуждали, что должно произойти. Они уже знали, что Зижав очнулся и даже разговаривает. Но действия чужеземца вызывали тревогу. Жрецы хранили упорное молчание, полностью доверившись Капереду. Это только больше смущало варваров.

Толпа охнула и замолчала, когда увидела бредущего к ним человека. Каперед был удивлен, что Зижав сам смог встать на ноги и добраться до выхода. Он опирался на палку, но шел сам!

— Демоны подземного мира! — тихонько воскликнул Каперед. — Этот человек выплавлен из железа!

Поразительная живучесть. Возможно, он в состоянии побороть болезнь.

— Приветствую вас, — прошептал Зижав, увидев собравшихся патрициев.

Его голос был слаб, но в воцарившейся тишине все его слышали отчетливо.

— Прошу сохранять молчание! — сказал Каперед. — Ему тяжело говорить.

— Вот еще, — фыркнул купец и попытался сдержать кашель.

Казалось, даже птицы умолкли и с любопытством взирали на собравшихся у лечебницы людей. Вдоль ограждения стояли отцы благородных семейств, за ними их телохранители и клиенты, воины и рабы; у здания лечебницы десятка два жрецов и служителей; в центре на открытом месте — Зижав, а справа от него в шаге сам Каперед.

Каперед пристально смотрел на больного, видел признаки слабости, но не пытался помочь.

Этого человека на ногах держала гордость.

— Отец мой, Астанис, — обратился к нему Зижав.