Обитаемый купол

Больница, палата, анализы, поставили капельницу, прихожу в себя. Страх потихоньку отдаляется. Теперь я под присмотром врачей. И как он быстро догадался привезти меня сюда. Но все же Айван не такой умный, будь он чуточку расчетливее, сделал бы всем, кого похитил на остров операции на аппендицит, а заодно зубы мудрости удалил. Все же так делают людям, работающим на северном полюсе, когда вокруг нет медицины, если только белый медведь не излечит человека, одним только своим присутствием и выделяемым в кровь адреналином.

Со второй капельницей сознание почти полностью вернулось. Стало ясно что меня привезли в частную клинику. Я помню слова старика, мы находились далеко от городка бабушки, в совершенно незнакомом месте. Говорить что-либо персоналу глупо, они наверняка воспримут мои слова как что-то из области бреда. Последствия лихорадки, особенно если я начну говорить про похищения десятков людей.

Бежать тоже нельзя. Как потом я найду свою семью и купол… И не понятно что может взбрести в голову такому как он. Обозлиться после моего побега, и сделает с ними что-нибудь. «Пацифист», ага как же, пацифисты не способны удерживать ни в чем ни повинных людей под куполом.

Мне вдруг пришла гениальная мысль. А что если я сама выставлю условия. Предложу беспрекословно отправится в космос вместе с ним, взамен на освобождение этих людей, ну или хотя бы моей семьи. Уверю его что они ни слова не скажут. Я поговорю с мамой, чтобы они и правда молчали.

Снова я отключилась. Молоденькая медсестра говорит мне не волноваться, мой пульс скачет когда я начинаю переживать.

Тут же в палату входит Айван. Он улыбается, подходит ко мне, но на лице его заметно напряжение.

Мне хочется сказать, что я буду молчать, но кажется он озабочен другим. Еще эта медсестра мельтешит перед ним, она будто привлекает внимание, берет его за руку, отодвигает, чтобы поправить что-то в приборе. Неужели он привёз меня сюда не просто так. Неужели они давно знакомы, может она его любовница?

Он говорит про мое лечение, что скоро все закончится, но мне сложно понимать его, я думаю о своём.

Отрезают ли аппендициты космонавтам? В космосе ведь тоже мало возможности сделать операцию. Интересно, а он наверное хочет мне об этом сказать, что мне удалят аппендикс. Но если у меня серьезное заболевание, значит я не подхожу для полета. Он полетит один?

– Придётся немного изменить наши планы. Но я верю что ты будешь хорошей девочкой и быстро поправишься.– он встаёт и целует меня в лоб, а затем уходит.

Странное чувство опустошения. Но оно не задерживаете надолго, мне вдруг хочется остаться здесь навсегда, в палату заходит доктор.

Он что-то бормочет, улыбается мне, и перекрывает подачу лекарства на капельнице. Раствор в прозрачной трубке замирает, и я словно слышу доктора чётче, понимаю что он хочет мне сказать. Но перебиваю его своим глупым вопросом.

– Космонавтам удаляют аппендиксы?– я смотрю на него так, словно задала самый волнующий землю вопрос на научной конференции, а он улыбается. Морщинки собираются в уголках его глаз, и он напоминает мне папу.

Я помню отца лишь по фотографиям. Мама была против нашего общения. Говорила что он бросил нас. А еще говорила что ему совершенно все равно существую я или нет. Но я не злилась на него. Если только в переходном возрасте, потому что не имела возможности сбежать куда-то от мамы. А совсем недавно я начала поиски, и наткнулась на его фото, он пропал без вести, сообщалось в сводках. А его новая жена безуспешно давала объявления о розыске. В другой сводке было написано, что он погиб.

Доктор щёлкает пальцами, и я словно опять прихожу в себя. Я смотрю на него, его улыбку, а он произносит: «По показаниям.»

По каким таким показаниям, я что-то прослушала? Удивленно смотрю на него, а он улыбается и повторяет: «По показаниям удалят аппендиксы, как и зубы мудрости и миндалины»

– А, ясно, у меня такие показания есть?

– Вы неужто в космос собрались?– смеётся док.

– Ну а как же! Как только вы меня поставите на ноги,– отвечаю я с ноткой иронии. Понимаю что смешного здесь маловато, скорее печальная правда для меня да и только.

Он говорит о моем диагнозе, но я снова плохо слышу слова, почти не разбираю их, и вижу как медсестра уже снова включила капельницу на полную. Она точно в сговоре с этим психом, похищающим людей.

Доктор уходит, оставляет на тумбочке бумаги. Мне хочется встать и тоже выйти из палаты, может быть прогуляться по коридору, или незаметно ускользнуть из больницы, да я бы несомненно убежала.

Мысли несут меня далеко, я не чувствую боли в животе, только капельница даёт в руке неприятные ощущения. С этим чувством я проваливаюсь в сон.

Светит солнце, настоящее, зимнее, я зажмурилась, но лежу неподвижно. На кресле напротив расположился Айван. Он спит, неужели он проспал всю ночь рядом со мной?

Похоже ему небезразлично, или боится что я наговорю тут лишнего, вероятнее всего…