Обитаемый остров (Восстановленный полный вариант 1992 года)

Генерал был влюблен в Орди. Никто, кроме Максима, этого не видел, но Максим знал, что это любовь старая, безнадежная, началась она еще при Гэле, а теперь стала еще безнадежнее, если это возможно. Генерал был не генерал. До войны он был рабочим на конвейере, потом попал в школу младших командиров, воевал капралом, кончил войну ротмистром. Он хорошо знал ротмистра Чачу, имел с ним счеты (были какие-то беспорядки в каком-то полку сразу после войны) и давно и безуспешно охотился за ним. Он был работником штаба подполья, но часто принимал участие в практических операциях, был хорошим воякой, знающим командиром. Работать в подполье ему нравилось, но что будет после победы – он представлял себе плохо. Впрочем, в победу он и не верил. Прирожденный солдат, он легко приспосабливался к любым условиям и никогда не загадывал дальше, чем на десять-двенадцать дней вперед. Своих идей у него не было, кое-чего он нахватался от однорукого, кое-что перенял у Кетшефа, еще кое-что ему внушили в штабе, но главным в его сознании оставалось то, что вдолбили ему в школе младших командиров. Поэтому, теоретизируя, он высказывал странную смесь взглядов: власть богатых надобно свергнуть (это от Вепря, который, видимо, был чем-то вроде социалиста или коммуниста), во главе государства поставить надлежит инженеров и техников (это от Кетшефа), города срыть, а самим жить в единении с природой (какой-то штабной мыслитель-буколист), и всего этого можно добиться только беспрекословным подчинением приказу вышестоящих командиров, и поменьше болтовни на отвлеченные темы. Два раза Максим с ним сцепился. Было совершенно непонятно, зачем разрушать башни, терять на этом смелых товарищей, время, средства, оружие – через десять-двадцать дней башню все равно восстановят, и все пойдет по-прежнему, с той только разницей, что население окрестных деревень своими глазами убедится, какие гнусные дьяволы – эти выродки. Генерал так и не сумел толком объяснить Максиму, в чем смысл диверсионной деятельности. То ли он что-то скрывал, то ли сам не понимал, зачем это нужно, но каждый раз он твердил одно и то же: приказы не обсуждаются, каждое нападение на башню – удар по врагу, нельзя удерживать людей от активной деятельности, иначе ненависть скиснет в них, и жить станет совсем уже не для чего… «Надо искать центр! – настаивал Максим. – Надо бить сразу по центру, всеми силами, сразу! Что у вас в штабе за головы, если не понимают такой простой вещи?» «Штаб знает, что делает, – веско отвечал Генерал, вздергивая подбородок и высоко задирая брови. – Дисциплина в нашем положении – прежде всего, и давай-ка без крестьянской вольницы, Мак, всему свое время, будет тебе и центр, если доживешь…» Впрочем, он относился к Максиму с уважением и охотно прибегал к его услугам, когда лучевые удары застигали его в подвале Лесника…

– Все равно я против, – упрямо сказал Мемо. – А если нас положат огнем? А если мы не успеем за пять минут, а понадобится нам шесть? Безумный план. И всегда он был безумным.

– Удлиненные заряды мы применяем впервые, – сказал Генерал, с трудом отрывая взгляд от Орди. – Но если брать прежние способы прорыва через проволоку, то судьба операции определяется в среднем через три-четыре минуты. Если мы застанем их врасплох, у нас еще останется одна или даже две минуты в запасе.

– Две минуты – время большое, – сказал Лесник. – За две минуты я их там всех голыми руками передавлю. Добежать бы только.

– Добежать бы… да-а… – с какой-то зловещей мечтательностью протянул Зеленый. – Верно, Мак?

– Ты ничего не хочешь сказать, Мак? – спросил Генерал.

– Я уже говорил, – сказал Максим. – Новый план лучше старого, но все равно плох. Дайте, я все сделаю один. Рискните.

– Не будем об этом, – сказал Генерал раздраженно. – Об этом – все. Дельные замечания у тебя есть?

– Нет, – сказал Максим. Он уже жалел, что снова затеял этот разговор.

– Откуда взялись эти таблетки? – спросил вдруг Мемо.

– Это старые таблетки, – сказал Генерал. – Маку удалось немного улучшить их.

– Ах, Маку… Значит, это его идея?

Копыто произнес это таким тоном, что всем стало неловко. Его слова можно было понять так: новичок, да еще не совсем наш, да еще пришедший с той стороны, – а не пахнет ли это засадой, такие случаи бывали…

– Нет, – резко ответил Генерал. – Это идея штаба. И изволь подчиняться, Копыто.

– Я подчиняюсь, – сказал Мемо, пожав плечами. – Я против этого, но я подчиняюсь. Куда же деваться…