Обитаемый остров Земля

Однако если оторвать взгляд от изумительной работы древних мастеров и перевести его вниз, то можно заметить, что каменные глыбы — некоторые из которых весят более ста тонн (!) — оторваны от скального основания. И более того: часть из них неведомая сила не только сорвала с места, но и подняла в воздух, перевернула и бросила на бок. Если крайне сомнительно, чтобы инки смогли столь качественно обработать гранит, то уж совсем невероятно, чтобы они могли так разрушить «храм» и сотворить подобное с многотонными блоками. Здесь все признаки очень мощного взрыва.

Интересный момент — взрывом и разрушением «храма» дело явно не закончилось. Осколки буквально «сгребли в единую кучу», не обращая особого внимания на их вес. В результате между осколками остались лишь узкие расщелины, в которые человек иногда еле может протиснуться. Зачем это было сделано — абсолютно не понятно, но явно заметно, что по крайней мере часть каменных глыб находится не только не на том месте, где они были изначально, но и не на том, куда их отбросило силой взрыва. В качестве версии можно лишь предположить, что здесь было помещение с некоей «начинкой», которая была настолько важна, что ее остатки после взрыва решили тщательно собрать, для чего потребовалось в том числе и перемещение осколков ранее монолитного сооружения.

Такое расположение обломков «храма» привлекает внимание к небольшому круглому углублению по соседству. Оно напоминает воронку от взрыва, которую инки в дальнейшем «облагородили» и обложили небольшими блоками по периметру. Похоже, что удар пришелся именно сюда…

^{Рис. 220. Воронка рядом с руинами разрушенного «храма»}

Любопытно, что именно такое «скромное облагораживание мелкими заплатками» наблюдается практически во всех упомянутых местах со следами взрывов. Следы подобного простейшего ремонта видны в Пума-Пунку, где в кладку по периметру холма «реставраторы» умудрились уложить даже перекладину ворот. В Кенко также все ограничилось перемещением лишь небольших обломков и блоков. Из всего этого можно заключить, что ремонтом занимались лишь индейцы, не обладавшие и сотой долей возможностей тех, кто создавал эти объекты. Нигде — не только на упомянутых объектах, но и в других местах Перу — нет ни малейших признаков каких-то попыток древней высоко развитой цивилизации восстановить разрушенные или поврежденные сооружения. Это позволяет выдвинуть версию, что боги, которые обитали в Южной Америке, были представителями стороны, потерпевшей в Войне Богов сокрушительное поражение.

Среди причин конфликтов богов в легендах разных народов нередко указывается стремление овладеть какими-то важными «божественными предметами». И тогда вполне понятно стремление богов-победителей забрать все оборудование, которое находилось в уничтоженных ракетным ударом объектах и сооружениях богов, проигравших войну…

* * *

В той картине прошлого, которую представляют нам историки, места для Войны Богов не находится. Впрочем, как и для самих богов…

Но нет упоминаний о Войне Богов и в тех легендах и преданиях народов Южной Америки, которые можно найти в массовой литературе. Это кажется странным, поскольку событие подобного масштаба, по всей логике, должно было получить хоть какое-то отражение в древних мифах.

Однако причины такого «молчания очевидцев» кроются вовсе не в том, что очевидцы не хотели говорить, а в том, что идеологической фильтрации подверглась не только сама картинка прошлого, представляемая историками, но и список «показаний очевидцев» — далеко не все южноамериканские легенды и предания упоминаются в исторической литературе хотя бы в качестве «религиозно-мифологических представлений». После испанского завоевания Южной Америки было гораздо больше хронистов, собиравших и записывавших древние предания, нежели это ныне историки представляют широкой публике. Те хроники, которые коренным образом не вписывались в составляемую картинку истории региона, были просто преданы забвению.

Так случилось, например, с Монтесиносом — автором хроник, в которых история инков насчитывает не сотни, как это требовалось академической науке, а тысячи лет. Между тем, хроники Монтесиноса опираются на работу некоего «неизвестного иезуита», собиравшего легенды и предания у тех индейцев, которые тогда — практически сразу после испанского завоевания — еще сохраняли умение «расшифровывать» узелковые письма (кипу), то есть могли «читать первоисточники».