Обитатель лесов

В то время как описанная нами сцена происходила в одном углу необозримой пустыни, можно было видеть, как Кучильо, приподняв скрывавшую его иловатую завесу, бросал жадные взоры на Золотоносную долину и потом вылез из озера, весь мокрый и в иле, точно какой-нибудь злой дух, которые, по уверению суеверных индейцев, населяют эти горы. Но внимание названных выше лиц до того было сосредоточено на торжественной важности минуты, что они не заметили бандита.

Глава XXIII

Скрывшись за крутыми уступами гор, которые замыкают с западной стороны Золотоносную долину, Ороче и Барайя поспешили как можно скорее удалиться от места, которое едва не сделалось для них роковым. Гряда утесов, слегка понижающаяся в направлении равнин с дельтой, соединялась с Туманными горами.

Продолжая свой путь вдоль гряды утесов, оба авантюриста скоро достигли одного из самых недоступных ущелий Сиерры. Тут они могли остановиться с полной уверенностью в своей безопасности: клубившийся в горах туман надежно скрывал их.

Сердца бандитов забились ровнее от сознания полной безопасности, и охватившая их радость была до того сильна, что они в первую минуту были не в состоянии произнести ни единого слова.

Но втайне они видели друг в друге соперников и помышляли, как бы избавиться один от другого. В то время, как они начали между собой разговор, раздались два выстрела. Полагая, что от этих двух выстрелов пали мертвыми Педро Диац и дон Эстеван, они очень обрадовались тому, что при разделе богатств двумя претендентами будет меньше.

Подъехав к узкой горной тропе, по которой предстояло проезжать поодиночке, они остановились, не решаясь ехать дальше из опасения, что идущий сзади может поразить другого из ружья.

Наконец Ороче проехал вперед.

Путь до того места, где водопад низвергался в пропасть за индейской гробницей, был короток, однако эта тропа была проложена антилопами, и потому проезд по ней для лошадей был не совсем легок. Под ногами была порода вулканических извержений, которые, судя по глухому шуму, шедшему из глубины гор, не столь давно покинули кратер.

Обрушивавшиеся на каждом шагу скалы сделались скользкими от густого тумана, и путь по ним был нелегок. Кое-где мокрая тропинка вилась вдоль глубоких пропастей, куда можно было упасть при малейшем неверном шаге лошади. Застившая глаза дымка не позволяла различать ничего, что находилось выше голов их скакунов.

Воображение всадников было до того возбуждено, что они каждую минуту могли увидеть в этом волнующемся тумане подстерегающих в засаде индейцев или готовых напасть на них хищных зверей, хотя кроме колючих кустарников и странной формы деревьев здесь не было почти никаких живых существ. Только одна испуганная антилопа промелькнула между всадниками, скрывшись в тумане. Посреди этой дикой местности, где нога человеческая, может быть, никогда не ступала, царил громкий шум невидимого водопада.

Вдруг Ороче разом осадил свою лошадь, но так внезапно, что ехавший позади него Барайя наткнулся на него.

— Что такое? — спросил тихо последний, но Ороче, неподвижно вперив свои глаза вперед, сделал жест рукой, что следует молчать.

Барайя нагнулся вперед, чтобы оглядеть тропу. Сквозь сероватый и прозрачный туман виднелся человек, с волос которого сбегали капли воды, а платье было все покрыто густым илом; человек лежал на животе, преграждая таким образом дорогу, по которой им следовало проехать.

Это было все, что удалось различить Барайе при густом тумане.

Был ли то индеец или белый, мертвый или живой человек, Ороче не мог сказать.

К вящей трудности, тропинка, по которой следовали всадники, в этом месте лепилась к самой стене скал, так что не было никакой возможности повернуть лошадь назад.

Вид человеческого существа в таком уединенном месте, доступном разве орлам да антилопам, столь поразил страхом и удивлением Ороче, что он остановился как вкопанный.

Всадники с тревогой смотрели на эту странную фигуру.

Голова человека была наклонена над бездной, и когда туман немного рассеялся, Ороче мог различить, как он, придерживаясь руками за край зиявшей под ним пропасти, внимательно рассматривал что-то внизу.

Шум водопада был до того силен, что почти заглушал голос Ороче.

— Это Кучильо! — крикнул он наконец, не оборачиваясь к своему спутнику.

— Кучильо? — повторил с удивлением Барайя. — Какого же черта он лежит?

— Не знаю.

— Так угостите-ка его пулей, которую он заслужил по всей справедливости.

— Да, — возразил Ороче. — Вы забыли, что выстрел даст знать канадцу, где мы находимся.

Вскоре ветер опять нагнал облако тумана, а когда он немного рассеялся, Кучильо исчез с тропы.

Ороче быстро подъехал к тому месту, где лежал Кучильо.

В этом месте тропинка настолько расширялась, что всадник мог даже сойти с лошади. Поэтому Ороче и Барайя тотчас спешились.

— Что вы намереваетесь делать? — спросил Ороче.

— Вы, верно, знаете сами, если последовали моему примеру! — отвечал Барайя. — Я намереваюсь вызнать, не удастся ли мне увидеть, что именно Кучильо разглядывал с таким вниманием. Если не ошибаюсь, то это, должно быть, весьма интересно.