Обитатели холмов

Сказав это, Орех заметил, что появившийся в пещере Барабанчик тихо беседует с Земляничкой. «Он никогда не видел „Очертания“, — донеслось до Ореха. — Что ж, для нас это не имеет значения».

Орех неожиданно почувствовал, как устал и несчастен. Из-за гладкой могучей спины Барабанчика он услышал голос Чернички и поспешил навстречу.

— Пошли на травку, наверх, — тихо сказал он. — И позови остальных.

В эту минуту Барабанчик обернулся.

— Ты уже проголодался? Я покажу, где у нас еда.

— Мы тут собрались небольшой компанией наверх, на силфли[11].

— О, там ведь слишком сильный дождь, — произнес Барабанчик таким тоном, будто не допускал возражений. — Вы поедите здесь.

— Мне не хотелось бы спорить, — твердо сказал Орех, — но нам нужно на силфли. Мы так привыкли, и дождь нам не помеха.

Кажется, Барабанчик на мгновение растерялся. Потом рассмеялся.

Смех незнаком животным; хотя, возможно, слоны и собаки все же умеют улыбаться. Но Черничку с Орехом смех ошеломил. Первой мыслью Ореха было, что Барабанчик болен. Черничка же принял его за боевой клич и попятился назад. Барабанчик, ничего не ответив, продолжал хохотать, а у наших приятелей кровь застыла в жилах. Они кинулись прочь по первому же ведущему наверх ходу, будто за ними гнался хорек. На полпути им попался Плошка — он был такой маленький, что приятели пронеслись, даже не задев его, а он развернулся и побежал следом.

Мерно падал дождь. Ночь была чересчур темной и холодной для мая. Все трое присели в траве и принялись за еду, а дождь стекал струйками по шерстке.

— Господи, Орех, — сказал Черничка, — ты что, действительно хочешь есть здесь? Жуть какая. Я-то решил подкрепиться из хозяйских запасов, а потом поспать… В чем дело?

— Не знаю, — ответил Орех. — Я вдруг почувствовал, что должен немедленно уйти оттуда и мне нужна твоя компания. Теперь понимаю, почему заволновался Пятик, но он что-нибудь придумает, я уверен. В здешних кроликах есть нечто странное. Ты знаешь, они камни втыкают в землю.

— Они… Что они делают?

Орех рассказал. Черничка был озадачен не меньше Ореха.

— А я тебе вот еще что скажу, — начал Черничка. — Шишак почти угадал. Они здесь еще и поют, как птицы. Я попал в нору к Чистику. У них дети, и его жена чирикала над ними, как малиновка осенью. Мне она объяснила, что это для того, чтобы крошки уснули. Не могу сказать, до чего мне это не понравилось.

— А ты что скажешь, Хлао-ру? — спросил Орех.

— Они милые, добрые, — отвечал Плошка, — но кое-что мне показалось странным. Они все ужасно печальные. Понять не могу почему; они такие сильные, такие большие, у них такой дом. Но они как деревья в ноябре. Знаю, Орех, я говорю глупости. Ты привел нас сюда, а это значит, что здесь все хорошо и безопасно.

— Нет, это не глупости. Сам я не задумывался об этом, но ты точно прав. У всех у них такой вид, будто их что-то гнетет.

— В конце концов, — сказал Черничка, — мы ведь так и не узнали, почему их так мало. И много пустых нор. Может быть, у них случилась какая- то беда, потому все так и печальны.

— Мы ничего не знаем, потому что они сами не желают ничего рассказывать. Но если мы хотим здесь остаться, нужно выяснить все до конца. Драку затевать бессмысленно — слишком уж они большие. Доводить до того, чтобы они на нас накинулись, тоже не хочется. — А по-моему, они не умеют драться, — произнес Плошка. — Не похожи они на драчунов, хоть и большие. Не то что Шишак или Серебряный.

— Ты многое замечаешь, Хлао-ру, — сказал Орех. — А вот что дождь припустил, ты заметил? Я наелся. Пошли-ка вниз, но давайте не отходить далеко друг от друга.

— Как насчет поспать? — поинтересовался Черничка. — Мы не спали всю ночь и весь день, и я промок насквозь.

Они спустились другим ходом, нашли сухую пустовавшую нору и свернулись одним клубком, согревая друг друга теплом своих уставших тел.

Когда Орех проснулся, то по запаху сразу сообразил, что уже утро и взошло солнце. В нору долетал сильный аромат яблоневого цвета. Потом Орех уловил запахи послабее — лютиков и лошадей. И еще один, примешавшийся к ним, незнакомый. Орех даже слегка растерялся, не понимая, что это такое. Страшный, неприятный, неестественный запах дыма был совсем близко, словно что-то горело. Потом Орех вспомнил, как Шишак, вернувшись вчера из разведки, рассказывал о маленьких белых палочках в траве. Это они так пахли. Наверху по земле прошел человек. Наверное, оттого Орех и проснулся.

Орех лежал в теплой темной норе, и его охватило изумительное чувство защищенности. Он может почуять запах человека. А вот человек не может почуять его, Ореха, запах. Все, что этот человек мог почуять, так это отвратительную вонь дыма, который сам же и выпустил. Орех погрузился в мысли об «Очертании» на стене колодца, а потом провалился в дремоту, и ему приснился сон, где Эль-Ахрайрах сказал, что это его проделка, это он притворился ядовитым Ракитником и воткнул камешки в землю, чтобы отвлечь внимание Землянички, а пока тот разглядывал «Очертание», Эль-Ахрайрах познакомился с Нильдро-хэйн.