Обитатели холмов

Тут все заметили полевку, которую было отлично видно на мягкой траве. Очевидно, она забрела далеко от своей норки и теперь не знала, куда деваться. Тень пустельги висела пока в стороне, но неожиданное исчезновение кроликов встревожило мышку, и она, испуганно озираясь, прижалась к земле. Пустельга еще не видела ее, но стоит ей подлететь чуть ближе, малышке несдобровать.

— Недолго мышке бегать, — бессердечно заметил Шишак.

Вдруг, подчиняясь внезапному порыву, Орех выскочил на открытый склон и отбежал немного в сторону. Мыши по-кроличьи не говорят, но есть очень простой язык, довольно скудный, похожий на лапинь[15]. Его знают все без исключения лесные жители. И именно на нем Орех обратился к мышке:

— Беги сюда, быстро.

Мышь только взглянула на него и не тронулась с места. Орех повторил приглашение, и она вдруг побежала к нему, а пустельга повернулась и скользнула вниз и вбок. Орех шарахнулся в нору. Оглянувшись, он увидел, что мышь торопится следом. Она уже почти добежала, но споткнулась о ветку с листьями. Ветка шевельнулась, на лист попал луч, пробившийся сквозь кроны, и Орех увидел, как он вспыхнул на миг и погас. Тотчас же плавной дугой пустельга слетела ниже, сложила крылья и упала.

Но прежде чем Орех успел отскочить подальше в коридор, мышь проскользнула между его передними лапами и прижалась к земле под его животом. В ту же секунду пустельга — совсем рядом! — вонзила свои когти и клюв в землю. В ярости она зацарапала рыхлую почву, и на мгновение кролики увидели ее круглые темные глаза, смотревшие прямо в глубину коридора. Потом пустельга исчезла. Скорость и сила атаки, такой близкой, были просто чудовищны, и Орех отполз, ткнувшись в Серебряного. Они молча прижались друг к другу.

— Тебе все еще хочется с ним подраться? — спросил Серебряный, оглянувшись на Шишака. — Не забудь меня позвать. Я приду посмотреть.

— Орех, — обратился к нему Шишак, — я знаю, ты не дурак, но объясни нам тогда, что все это значит? Ты что, собираешься защищать здесь каждую муху, каждую мышь, если она останется без норы?

Мышь все не двигалась. Она лежала почти у самого выхода, на уровне кроличьих глаз, и свет резко очерчивал ее контур. Орех понял, что мышь наблюдает за ними.

— Пустельга, наверное, еще здесь, — сказал он. — Оставайся. Уйдешь позже.

Шишак вновь открыл рот, но тут на пороге показался Одуванчик. Он увидел мышь, осторожно отодвинул ее в сторону и спустился в тоннель.

— Орех, — начал он, — я подумал, что надо рассказать тебе про Падуба. Сейчас ему намного лучше, правда, ночью он почти не спал, да и мы тоже. Каждый раз едва только он засыпал, как сразу вздрагивал и начинал плакать. Я думал, он спятил. Плошка его все уговаривал. Плошка держался молодцом, его и Колокольчик похвалил. Колокольчик все старался шутить. Но к утру и он выдохся, потому и проспали весь день. Капитан проснулся к полудню и более-менее пришел в себя, он даже отправился на силфли. Он просил узнать, где вы будете вечером, потому я и пришел.

— Значит, он может уже рассказать, что случилось? — спросил Шишак.

— Кажется, да. Если я что-нибудь понимаю, ему самому это нужно.

— А правда, где мы будем спать? — поинтересовался Серебряный.

Орех задумался. «Улей» закончен только наполовину, земля еще не просохла, но ночевать в нем, возможно, лучше, чем в терновнике. Если же что- то окажется не в порядке, то они сразу подправят. Каждый любит пользоваться плодами своих нелегких трудов. К тому же гораздо приятней остаться в «Улье», чем третью ночь спать на жестком полу меловой норы.

— Наверное, мы останемся здесь, — решил Орех. — Но сначала спросим остальных.

— А что тут делает эта мышь? — задал вопрос Одуванчик.

Орех рассказал. Одуванчик удивился не меньше Шишака.

— Когда я выбежал ей помочь, то и сам понятия не имел зачем, — начал Орех. — А теперь понял и потом объясню вам. Но сначала, Шишак, нужно пойти поговорить с капитаном. А ты, Одуванчик, пожалуйста, повтори остальным то, что сейчас рассказал, и узнай, где они хотят ночевать.

Приятели нашли капитана, Плошку и Колокольчика в траве возле муравейника, с которого Одуванчик впервые увидел долину. Падуб нюхал пурпурный ятрышник. И когда его нос касался стебля, головки лиловых цветов плавно покачивались.

— Не напугай его, командир, — говорил Колокольчик. — А то он улетит. В конце концов, ему есть чем махать. Смотри, сколько листьев.

— Да отстань ты, — добродушно ворчал Падуб. — Нужно же знать, что здесь растет. Я половины этих растений в глаза не видел. Нет, эти цветы для еды не годятся, зато гляди, сколько чернотрава, это уже хорошо.

На его раненое ухо уселся жук. Капитан вскрикнул и затряс головой. Увидев, что Падуб явно пошел на поправку, Орех обрадовался.

— Надеюсь, капитан чувствует себя вполне сносно и сможет присоединиться к остальным.

Но Падуб перебил его вопросом:

— Сколько вас?

— Храйр, — ответил Орех.

— Все, кого ты увел?

— До единого, — гордо ответил Орех.

— Раненых нет?

— Один.

— Мы тоже, знаете ли, не скучали, — вставил Шишак.

— А это кто там идет? Я его не знаю.