Обитатели холмов

Потом ребята из ауслы отвели нас в это подразделение. Капитан Анхуз, видимо, был слишком занят, чтобы нас встретить, а я старался не попадаться ему на глаза — боялся, вдруг он решит сразу поставить нам свои метки. Но я очень скоро по- настоящему понял смысл слов Хизентли о том, что теперь вся система стала работать хуже. В норах было тесно, по крайней мере по нашим понятиям. И провести кого-нибудь там не так уж и трудно. Даже кролики одного подразделения не знают в лицо всех. Мы устроились в одной из нор и попытались выспаться, но, как только наступила ночь, нас разбудили и велели идти на силфли. Я думал, что, может быть, ночью нам удастся улизнуть, но повсюду стояли часовые. Кроме часовых капитан держал подле себя двух скороходов, готовых кинуться по тревоге со всех ног.

Мы поели и сразу вернулись обратно. Кролики слушались и подчинялись почти мгновенно. Мы, конечно, решили удрать при первой же возможности и потому избегали всех, чтобы никто ни о чем не догадался. Но как я ни старался, план побега придумать никак не удавалось.

В следующий раз нас вывели на силфли утром, ближе к на-Фрита. Время тянулось невыносимо. Наконец — день, наверное, шел уже к вечеру — я пристроился к кучке кроликов, которые слушали сказку. И знаете, это была сказка «О королевском салате». Рассказчик оказался не хуже нашего Одуванчика, но я слушал, просто чтобы хоть чем-то занять себя. Когда же он дошел до места, где Эль-Ахрайрах занялся маскарадом, а потом прикинулся доктором и попал во дворец, меня осенило. План был рискованный, но я решил, что он может удаться уже потому, что в Эфрафе все привыкли выполнять приказы беспрекословно. Я отыскал капитана Анхуза, и меня поразило, до чего он обыкновенный, симпатичный парень, добросовестный и задерганный приказами, которых намного больше, чем сил у этого горемыки.

В ту ночь нас вывели на силфли, и пошел дождь; стояла кромешная тьма, но в Эфрафе на такие пустяки просто не обращают внимания и рады уже просто выйти на свежий воздух да поесть. Мы подождали, пока не прошло все подразделение, и поднялись наверх последними. Капитан Анхуз сидел на обрыве, а рядом с ним двое часовых. Серебряный и другие закрыли меня от него, а потом я вылетел вперед и подскочил, как будто задыхаясь от быстрого бега.

«Капитан Анхуз?»

«Да, — сказал он. — В чем дело?»

«Вас вызывают на Совет, сейчас же».

«Как, почему? — спросил он. — За что?»

«Вам непременно объяснят, зачем вас хотят видеть, — отвечал я. — Но на вашем месте я не заставлял бы их ждать».

«А ты-то кто? — поинтересовался он. — Ты не вестовой Совета. Я всех их знаю. Покажи свою метку».

«Я здесь не для того, чтобы отвечать на ваши расспросы, — заявил я. — Может быть, мне лучше вернуться и доложить, что вы отказываетесь идти?»

При этих словах он заколебался, а я сделал вид, будто собираюсь уходить. Тут он вдруг решился.

«Ладно. — Бедняга страшно перепугался. — А кто здесь будет дежурить вместо меня?»

«Я. Это приказ генерала Дурмана, — ответил я. — Но не задерживайтесь. Не желаю болтаться тут полночи».

Он ускакал. А я обернулся к оставшейся парочке и сказал:

«Оставайтесь тут, да не дремать у меня. Я обойду посты».

Наша четверка кинулась в темноту, но, конечно, не успели мы отбежать подальше, как наткнулись на двух часовых, которые попытались нас остановить. Мы ринулись прямо на них. Я думал, они побегут, но не тут-то было. Они дрались как сумасшедшие, и один разодрал Алтейке нос сверху донизу. Но все-таки нас было четверо, и в конце концов мы прорвались и понеслись прямо в чистое поле. Мы понятия не имели, куда бежать в этой тьме, под дождем. Бежали — и все тут. Погоня запоздала, конечно же, потому что бедняги капитана не оказалось на месте и некому было отдать приказ. Во всяком случае, поначалу нас никто не преследовал. Но вскоре мы услышали топот, и, что хуже всего, он приближался.

С эфрафской ауслой шутки плохи, можете мне поверить. Там все как на подбор — сильные, рослые, — им пробежаться в потемках по мокрой траве раз плюнуть. И они так боятся своего Совета, что на все остальное им просто начхать. Я не сразу понял, в какую переделку мы попали. Патруль, который шел по нашему следу, догонял нас быстрей, чем мы удирали, и вскоре они оказались совсем рядом. Я уже собирался сказать, что теперь ничего не остается, как только остановиться и принять бой, но тут мы выскочили на высокий крутой склон — мне даже сначала показалось, что он уходит куда- то в небо. Склон был круче нашего обрыва и такой правильный, словно его сделали люди.