Обитатели Междумирья (СИ)

Путешествие было коротким, но мучительным. Пленников не кормили, и не поили. Как сказал один из пленителей, голос которого смогла разобрать Дея: «Меньше едят, меньше гадят!». С языком проблем не было вообще. В ее мире язык был один, и назывался всеобщий. Делился он только на старый и новый диалекты. На котором говорили только ортодоксы из древних рас, таких как эльфы, дроу и гномы. Собственно, именно из разговоров она и поняла, что похитили их дроу. Периодически девушка теряла сознание, и в себя пришла сидя голой в клетке, вместе со своими служанками и дуэньями, которых ей выделил ей дед. И вот тут она поняла, для чего темным эльфам нужны были пленники. Это были жертвы, жертвы богине-паучихе Ллос. И это были не просто жертвы, а жертвы, сопровождаемые ритуальными пытками. В этих самых пытках темнокожие обитатели подземелий были большие мастера. Они могли пытать жертву сутками и неделями. Пока та не сходила с ума и не переставала реагировать на любые раздражения. Но до этого еще надо было дойти, так ментальные маги не давали пленникам соскользнуть в спасительное безумие.

Как она не поседела за тот месяц, что провела в клетке она сама не знала. Узнала позже. Её не стали пытать на алтаре, а отдали мелкому ушастому магу для экспериментов. И вот тут она узнала, что ее мать не просто падшая женщина, она избранница бога, того самого Бога-Войны Троггара. Впрочем, ее участь это не облегчило. Как сказал мелкий колдун:

— Все эти «избранницы», как правило, просто одноразовые игрушки этих местечковых божков, наигрались и бросили. А потом после них остаются потомки, которых, кстати, не так уж мало. Они называются «Герои». Не слышала? Дикарка. Впрочем, асе эти потомки богов являются отличными ингредиентами для ритуалов у «правильных» магов. А сейчас мы пробудим у тебя силу крови! Тебя ждет много интересных открытий, девочка!

И открытия действительно были! Ритуал оказался энергозатратным и болезненным, но Дея даже кричать не могла, потому что колдун этого не любил, и заткнул ее кляпом. В конце проводимого действа девушка потеряла сознание. Пришла в себя она от мерзкого брюзжания:

— Что за невезение! — противным голосом дребезжал коротышка, имени его Дея так и не узнала, — Бог-Воин, никакой магии, только регенерация и физическое усиление! Одно хорошо, девственница. Можно провести любопытный эксперимент…

После этого она опять потеряла сознание. В себя она пришла только тогда, когда ее запихивали в саркофаг, а потом долгое время темноты и раздирающей боли, ужасающей слабости и невозможности сойти с ума. Колдун оказался очень искусным ментальным магом. И словно вспышка, суровое лицо воина, склонившегося над открытым саркофагом. Толь тогда она смогла уйти в спасительное забытьё. Дея висела в странном розовом тумане и думала, что жизнь ее была какая-то странная однообразная и безрадостная. Даже кончилась как-то не так, хорошо, что боли хотя-бы нет. Поэтому можно и поспать, но сон почему-то не приходил, а ум становился все более и более ясным. Постепенно возвращалась чувствительность, и она начала подергивать кончиками пальцев. Это было такое наслаждение после многих лет обездвиженности, что и не передать. А потом она сразу и резко почувствовала свое тело.

Так, как не чувствовала никогда ранее. Каждую мышцу, и каждую косточку. А еще она почувствовала переполненный кишечник и мочевой пузырь. Она открыла глаза и увидела над собой прозрачную крышку, напоминавшую ненавистный саркофаг. Начала нарастать паника, но крышка быстро отъехала куда-то к ногам. Рядом с ней появилось то самое лицо воина, которого она видела ранее. Только тогда он был в доспехах, а теперь в просторной синей рубахе. Воин протянул ей руку, и сказал на незнакомом языке, который она, тем не менее, отлично понимала:

— Ну, что, красавица, вставай, хватит спать!

Хотя воин вызывал настороженность, тем не менее, именно с ним, с этим суровым, покрытым шрамами мужественным человеческим лицом Дея связывала прекращение болей. То, что она полностью обнажена, девушку волновало в последнюю очередь. Все же воспитание она получила воинское, и религия ее мира не предусматривала запрета на обнаженку, как это случилось в христианстве, и дошло до абсурда в некоторых течениях мусульманских течений. Наш герой думал, что все эти запреты на показ даже лица и волос, это все от страха, что не сможет удержать. Либо сильный сосед позавидует и отнимет, или сама уйдет недовольная вялым и слабым мужем. Степан уже очень давно не был ханжой, а может быть был избалован верностью своих женщин, которая была закреплена на системном уровне, поэтому считал, что от нормального мужика, ни одна баба гулять не будет, если только она не конченная нимфоманка. Но суть не в этом, а в том, что проснувшаяся красавица, попыталась вылезти из медкапсулы, но ослабевшие мышцы не позволили ей это сделать.