Обитатели

— Именно, — ответил высокий. — Без каких-либо сложностей мы смогли добиться результата.

— Единение душ, — добавил маленький из-под коленной чашечки своего товарища. — Пиршество разума. Природное сродство. В вашем главном офисе не так цепляются за математические тонкости, молодой человек.

— Могу я взглянуть на договор? — выдавил Блейк.

Высокий молча вытащил из правого кармана плаща сложенную вчетверо бумагу очень знакомого Блейку вида.

Это был договор об аренде тринадцатого этажа небоскреба Мак-Гоуэна. Стандартный. С одним небольшим дополнением, которое Гладстон Джимм внес от руки:

«…наниматель арендует этаж, который обе стороны признают несуществующим, но порядковый номер которого представляет собой ценность для нанимателя, каковая ценность приравнивается к стоимости аренды…»

Блейк облегченно вздохнул:

— Это другое дело. Почему же вы сразу мне не сказали, что вам нужно только название? Мне показалось, что вы намерены занять арендованную площадь.

— Мы действительно намерены занять арендованную площадь. — Высокий сунул договор в карман. — Мы внесли авансом месячную плату.

— И, — добавил маленький, — месячную страховку.

— И, — закончил высокий, — комиссионные агенту в размере месячной платы. Так что мы определенно намерены занять арендованную площадь.

— Но как, — Блейк истерически хихикнул, — вы намерены занять площадь, которой…

— До свидания, молодой человек, — перебили наниматели хором и двинулись к лифту.

И вошли.

— Тринадцатый, пожалуйста, — услышал Блейк. Двери закрылись.

Мимо прошла мисс Керстенберг, вежливо чирикнув: «Доброе утро!». Блейк едва кивнул. Он пялился на двери лифта. Вскоре они открылись, и толстый лифтер, прислонившись к косяку, заговорил со швейцаром.

Блейк не смог сдержаться. Он подскочил к лифту и заглянул внутрь. Никого.

— Слушайте, — выговорил он, хватая толстого лифтера за рукав засаленной униформы. — Эти двое, которые сейчас поднимались, — они где вышли?

— Где и хотели. На тринадцатом. А что?

— У нас нет тринадцатого этажа. Вообще нет!

Лифтер пожал плечами:

— Послушайте, мистер Блейк, я делаю свое дело. Попросят меня на тринадцатый — везу на тринадцатый. Попросят на двадцать первый — везу на…

Блейк шагнул в лифт.

— Везите туда, — потребовал он.

— На двадцать первый? Секунду.

— Да нет, вы… вы… — Блейк заметил, что лифтер и швейцар сочувственно переглядываются, и заставил себя успокоиться. — Не на двадцать первый, а на тринадцатый. Отвезите меня на тринадцатый этаж.

Лифтер повернул рычаг, и двери со стоном затворились. Лифт, как и все лифты в небоскребе Мак-Гоуэна, двигался очень медленно, и Блейк без труда мог следить, как сменяются номера в окошечке над входом.

…десять… одиннадцать… двенадцать… четырнадцать… пятнадцать… шестнадцать…

Кабина остановилась. Лифтер почесал затылок козырьком фуражки. Блейк торжествующе воззрился на него. Они поехали вниз.

…пятнадцать… четырнадцать… двенадцать… одиннадцать… десять… девять…

— Ну? — осведомился Блейк.

— Кажется, теперь его нет, — равнодушно ответил лифтер.

— Теперь? Теперь? Да его никогда не было! Так куда вы их отвезли?

— А, этих. На тринадцатый этаж, куда еще.

— Но мы же только что убедились, что тринадцатого этажа нет!

— Ну и что? Это вы в колледжах учились, мистер Блейк, не я. Я делаю свое дело. Зайдут в лифт, попросят меня на тринадцатый — везу на…

— Знаю! Везете на тринадцатый этаж. Но у нас нет тринадцатого этажа, идиот! Я вам могу планы показать, чертежи показать, и попробуйте только найдите мне на них тринадцатый этаж! Если вы мне найдете тринадцатый этаж…

Блейк сообразил, что они уже спустились в вестибюль и на его крики начала собираться толпа. Он смолк.

— Слушайте, мистер Блейк, — предложил лифтер, — если вам что-то не по душе, может, я вызову парня из профсоюза, и вы с ним этот вопрос провентилируете? Договорились?

Блейк беспомощно всплеснул руками и поплелся в свой кабинет. Он еще успел услышать, как за его спиной швейцар осведомился у лифтера:

— Что он на тебя так орал-то, Барни?

— А ну его, — ответил лифтер. — Чем-то ему план здания не понравился, вот он на меня и взъелся. От большого образования, наверное. Ну какое отношение ко мне имеют все эти чертежи?

— Черт его знает, — вздохнул швейцар. — Может, и никакого.

— Я тебе еще вот что скажу, — продолжал лифтер, ободренный успехом своих упражнений в риторике. — Какое отношение я имею ко всем этим чертежам?

Блейк захлопнул дверь, прислонился к ней изнутри и обеими руками взъерошил редеющие волосы.

— Мисс Керстенберг, — процедил он наконец, — как вам это нравится? Эти психи, которые вчера приходили, — эти двое сумасшедших тупиц… центральная контора сдала им тринадцатый этаж!

Мисс Керстенберг подняла взгляд от пишущей машинки:

— Правда?