Обитель чародеев

— Ты жалкая тень Белгариона, — поправил он. — Нам известен этот фокус с тенью. Ты можешь говорить, шуметь и угрожать — и не больше! Ты бессильная тень, Белгарион.

— Я приказываю вам.

— А что будет, если не оставим? — Лицо старика выразило презрение и любопытство.

— Он прав? — мысленно спросил Гарион у внутреннего голоса.

— Может, да, а может, нет, — ответил голос. — Немногие переступили через этот барьер. Попробуешь — узнаешь.

Несмотря на сильный гнев, Гариону никого не хотелось убивать.

— Лед! — сказал он, сосредоточивая мысль на холоде и делая волевое усилие. Однако импульс вышел слабым и звучание его было приглушенным.

Лысый старик опять презрительно усмехнулся и затряс бородой.

Гарион собрал всю свою волю в кулак.

— Огонь! — мысленно приказал он, и в следующую секунду взметнулось яркое пламя, которое Гарион направил на бакенбарды упрямого старика.

Иерарх вскочил и принялся отчаянно сбивать языки пламени с бороды.

Сконцентрированная мысль иерархов дрогнула, они повалились на пол в страхе и испуге, и Гарион принялся преследовать гролимов, которые катались по каменному полу и лезли на стену. Крича, они сталкивались, поднимались и, повинуясь воле Гариона, опять падали, тыкаясь в углы комнаты и не находя спасения. Неумолимо Гарион настигал каждого, воздавая должное за причиненные страдания, и одного даже пропихнул в трещину так, что остались торчать только ноги.

Когда все было кончено, он повернулся к лысому иерарху, которому в конце концов удалось сбить огонь с бороды.

— Невероятно… Невероятно, — изумленно шептал тот. — Ты способен на такое?

— Я же сказал тебе: я — Белгарион. Я могу многое, о чем ты даже не подозреваешь.

— Камень, — сообщил ему голос. — Они используют камень для своих атак. Уничтожь его!

— Как?

— Взглядом.

Гарион присмотрелся к камню, мерцающему на столе: он различил тонкие линии, пронизывающие кристаллическую структуру, и устремил весь свой гнев на грозное оружие. Рубин ярко вспыхнул, начал пульсировать, затем раздался оглушительный взрыв — и он разлетелся на мелкие кусочки.

— Нет! — завопил лысый иерарх. — Идиот! Второго такого камня не сыскать!

— Слушай меня, старик, — ужасным голосом произнес Гарион. — Ты перестанешь преследовать нас и больше никому не причинишь страданий. — Его рука-тень скользнула к груди лысого человека и ощутила трепетное, как у испуганной птицы, биение сердца колдуна, который со страхом следил за ней. Гарион медленно начал сжимать пальцы. — Ты понял меня? — грозно спросил он.

Иерарх судорожно вздохнул и попытался было освободиться от этой хватки, но его пальцы прошли сквозь тень.

— Понятно? — повторил Гарион, внезапно сжимая пальцы в кулак.

Иерарх закричал от страшной боли.

— Ты оставишь нас в покое?

— Пощади, Белгарион! Хватит! Я умираю!

— Ты оставишь нас в покое? — в третий раз спросил Гарион.

— Да, да… все что угодно, только прекрати! Умоляю! Я сделаю все, о чем ты просишь.

Гарион разжал пальцы и вытащил руку из тяжело дышащей груди иерарха. Потом согнул её наподобие лапы с когтями и приблизил к лицу старика.

— Смотри сюда и помни, — тихо и угрожающе сказал он. — В следующий раз я вырву сердце.

Иерарх отпрянул назад, в ужасе уставившись на страшную руку.

— Я обещаю, — заикаясь, пробормотал он. — Я обещаю.

— На карту поставлена твоя жизнь, — предупредил напоследок Гарион, повернулся и, преодолевая пустынное пространство, направился к своим друзьям. Нежданно-негаданно он снова очутился у края оврага, глядя на собственную тень, медленно возникающую на земле. Красноватая дымка рассеялась; странно, но он не ощутил никаких признаков усталости.

Дерник тяжело вздохнул, вздрогнул и попытался было встать Гарион быстро обернулся и бросился к другу на помощь.

— Ты цел и невредим? — спросил он, беря кузнеца за руку.

— В меня словно всадили нож, — дрожащим голосом ответил Дерник. — Что это было?

— Иерархи гролимов пытались убить тебя, — объяснил Гарион. Дерник оглянулся, озираясь вокруг. — Не бойся, Дерник. Больше они не посмеют. — Гарион помог ему встать, и вдвоем они отошли в глубь оврага.

Тетя Пол вопрошающе взглянула на подошедшего Гариона и сказала:

— Ты растешь очень быстро.

— Нужно было что-то делать, — ответил он. — Что с твоим барьером?

— Больше он не нужен.

— Неплохо, — вступил в разговор Белгарат, приподнимаясь с пола. Он выглядел слабым и истощенным, но глаза сияли. — Немного, пожалуй, экстравагантно, ну да ничего. Можно было обойтись и без рук.

— Я хотел убедиться, что до него дошло. — Гарион почувствовал огромное облегчение от того, что дедушка заговорил.

— Думаю, что дошло, — сухо продолжал Белгарат. — Не найдется ли здесь чего-нибудь поесть? — обратился он к дочери.

— Тебе теперь лучше, дедушка? — спросил Гарион.

— Хоть я и слаб, как вылупившийся цыпленок, но голоден, как волчица с девятью волчатами, — усмехнулся Белгарат. — Не мешало бы перекусить, Полгара.

— Сейчас посмотрю, что у нас есть, отец, — ответила она, принимаясь рыться в поклаже.