Обитель духа

Он уже подъехал достаточно, чтобы видеть их даже в темноте. Темный силуэт – лошадь Менге, отчаянно вертелась на месте, в то время как пастух осыпал ударами своего дубового посоха волков, пытавшихся вцепиться ей в брюхо. Лошадь визжала и взбрыкивала. Ошалевшая от страха, она может понести в любой момент. Немного позади высилась темная громада, в которой Илуге безошибочно признал Чугуша – предводителя и самого отвратительного представителя коровьего племени, какое только можно себе представить. Громадный черный бык, убивший в прошлом году пастуха-раба, пытавшегося заставить его свернуть с намеченного пути, и порвавший бок не одной излишне неповоротливой лошадке… И это его Менге собирается спасать? Эта черная скотина сама кого хочешь на рога нанижет! Вон, сопит и роет землю копытом…

В этот момент какой-то молодой волк наскочил на Чугуша сбоку. Бык взревел, крутанулся на месте, и хищник отлетел со вспоротым брюхом. Ошалевшее от боли и ярости животное и не подумало остановиться, с размаху налетев на лошадь Менге. Раздался пронзительный, нечеловеческий визг, полный боли. Лошадь рухнула, увлекая за собой всадника. Бык взревел, ошарашенно мотая окровавленными рогами. И Илуге понял, что Менге, должно быть, придавило.

Нечленораздельный крик вырвался у него. Илуге вытащил свой собственноручно сплетенный из добротных узловатых ремней кнут, властно щелкнул им и огрел быка со всей яростью, на которую был способен. В вопле, который издал Чугуш, ярости, напротив, совсем не было. Он только прянул вбок, и затих, словно заполошная женщина, которую окатили ведром холодной воды.

И в этот момент Илуге понял, что падает. Двое волков повисли на боках у его коня. Тот взвился на дыбы, резко вскинул задом, стряхивая волков… и Илуге, который далеко выдался вперед со своим кнутом. Илуге скатился на землю кубарем и тут же вскочил – падать с лошади ему доводилось не раз и не два, особенно если попасть на необъезженную. Бывало, что он хватал коня за гриву и вскакивал ему на спину обратно раньше, чем тот успевал отпрянуть. Но не сейчас. Сейчас, подстегнутая страхом и болью, лошадь оставила его в темноте и с ржанием унеслась.

Илуге обернулся. Менге стонал под тяжестью своего упавшего коня, который явно был на последнем издыхании. Густой запах крови и лошадиной мочи повис в воздухе. Илуге сделал два шага и понял, что дело плохо. Потому что волки не стали преследовать его лошадь. Кольцо светящихся зеленых глаз сжималось вокруг них – легкой добычи. Илуге до скрипа сжал деревянную рукоятку хлыста.

Первого волка он уложил, как только у того оторвались от земли задние лапы. Кожаный бич, вдвое длиннее роста Илуге, сшиб мохнатое тело в прыжке, выбив зверю один глаз. Рычание перешло в визг, когда, ослепший, оглушенный, он отполз в сторону, судорожно мотая головой. Еще два зверя отведали пастушьего бича, прежде чем Илуге уловил какое-то движение у себя за спиной, – там, где лежала туша лошади. Он услышал рычание и хрип. Резко развернувшись, он бросился туда, где Менге, которого по пояс придавило тушей, ножом отбивался от матерого зверя, решившегося напасть. Илуге схватил волка за шкирку и всадил нож Менге ему в горло прежде, чем тот успел достать его клыками. Потом нагнулся, чтобы вытащить Менге, потянул на себя, оттащил странно обмякшее тело прочь от издыхавшего коня, в которого уже вцепились жадные зубы…

Волк прыгнул ему на спину, страшные челюсти клацнули в опасной близости от шеи, обдав смрадом. Стряхнув его, Илуге крутанулся, пинком отбросил еще одного… и обмер. Потому что прямо на него неслась неуправляемая, темная туша Чугуша. Мельком он увидел, что Менге, приподнявшись на локтях, ползет в сторону. Но он не успеет, если быка не свернуть с пути, и… Лобастая голова с белым пятном посередине была уже совсем рядом. Илуге присел, оттолкнулся и, ухватившись за кривой обломанный рог, как хватаются за луку седла, взмахнул на толстую бычью холку. Левой рукой вцепился во второй рог, налегая всем весом и сворачивая животному голову влево. Бык коротко и озадаченно рявкнул, почувствовав на спине чужеродную силу. Резко остановился, подпрыгнул на месте, взрыв землю всеми четырьмя копытами. А потом закружился, то вскидывая зад, то опуская почти до земли вспененную морду. Не имей Илуге опыта в объездке диких жеребцов – лежать бы ему под копытами окровавленной грудой в то же мгновение. Однако ему пока удавалось удерживаться, со всей силы охаживая строптивую скотину пятками по необъятным бокам. Волки благоразумно отступили, решив с обезумевшим быком не связываться, – зачем, если их и так ждет еще теплая добыча. Надо только подождать…

Илуге увидел впереди свет и заорал что есть мочи – это Эсыг с факелами (и как ему удалось удержать пламя в такую бурю?) несся к ним, ведя на поводу лошадь Илуге.