Обитель Джека Потрошителя, 2008

– Что вы, помилуйте, как я могу ошибиться? Рома проработал у меня больше года. Очень исполнительный и старательный сотрудник.

– А почему его нет на рабочем месте сегодня? – спросила я.

– Увы. Он уволился несколько дней назад. Но адрес верный, не сомневайтесь, – заверил нас Павел Евгеньевич.

Очевидно, наша маленькая сделка показалась ему очень выгодной, потому что он весь так и лучился любезностью и вниманием, провожая нас до дверей. Если сто баксов составляли десять процентов, то все зеркало стоило тысячу долларов. Бедолага, знал бы он, как продешевил! Вещица наверняка тянула тысяч на пятьдесят, а может быть, она стоила гораздо дороже.

Глава 11

Пока Наташка натягивала перчатки, я, не веря своим глазам, в сотый раз перечитывала нацарапанный на бумажке адрес человека, которого считала убийцей. Хлопнула дверь. Обернувшись, я увидела вышедшую на крыльцо Леночку. В руках она держала незажженную сигарету, а на ее плечах, поверх старого платка, была наброшена оранжевая шубка из синтетического меха.

Прислонившись к стене, Леночка, не торопясь, прикурила, следя за нами сощуренными от едкого дыма глазами.

– Ну и надул же он вас! – сказала она сочувственно.

– В каком смысле? – вскинула бровь Наталья.

– В прямом, – усмехнулась приемщица. – Сто баксов дуриком содрал.

– Вы считаете это больше десяти процентов? – проявила Наташка догадливость.

– Десять процентов? Да он эту железку Ромке просто так подарил! Только что на радостях поделился. Хотите, я помогу вам вернуть ваши деньги? Не бойтесь, у меня получится. Он моего брата боится до судорог и перечить не станет.

– Спасибо за предложение, Леночка, – улыбнулась я, – но мы на вашего хозяина не в обиде. На самом деле зеркало стоит дороже ста баксов, если только Роман не захочет поднять цену, узнав его истинную стоимость.

– Ромка-то? Не! Он парень не жадный и честный. Ему это барахло за так досталось, он много не запросит. Значит, говорите, дорогая вещица? – поинтересовалась Лена.

– Да уж не дешевая, можешь мне поверить, – подтвердила Наталья.

– Значит, лопухнулся наш Евгеньич… Так ему и надо! – удовлетворенно хихикнула она.

Мы стали спускаться по скользкой лестнице.

– Вы только поторопитесь, если Ромку застать хотите! – крикнула нам вдогонку девушка.

– А что такое? – обернулась я.

– Похоже, неприятности у него.

Чтобы не упасть, пришлось вцепиться в перила обеими руками.

– Что за неприятности? – просила Наталья внезапно севшим голосом.

– Так милиция им интересовалась. Только что. Утром, как открылись, мент какой-то пожаловал. Всю плешь проел: что да как. Насилу отвязалась.

– Вы ему адрес Романа дали?

– Пришлось, – вздохнула девушка. – Этот мент таким волком глядел, что я аж перепугалась. Не то что про Ромку, про себя бы всю подноготную выложила, если бы он велел.

Новость о том, что менты добрались до Романа, несколько подпортила нам настроение. Даже Наташка выглядела расстроенной оттого, что недооценила родную милицию.

– Неплохо, однако, работают, – присвистнул Юрка, когда мы пожаловались на неожиданно возникшее препятствие.

– Так нечестно! – насупилась Наталья. – Я только во вкус работы детектива входить начала.

– Да уж… Если менты добрались до его адреса, нам с вами там делать нечего, – сокрушенно сказал Юрка.

– Может, все-таки проверим? – робко предложила я. – Здесь ведь совсем рядом.

Мы переглянулись.

– Ну что ж, если женщины просят… – рассмеялся Юрка.

Дом, в котором обитал Роман, действительно стоял буквально на соседней улице. Пришлось, правда, сделать крюк, чтобы выбраться на нормальную дорогу. Наталья пересела в Юркину машину, и я могла не стесняться в выражениях, въезжая в очередную колдобину.

Номер восемь по улице Нариманова оказался панельной девятиэтажкой гостиничного типа с единственной дверью и длинными изогнутыми под прямым углом коридорами. В каждом крыле – по шесть квартир-маломерок, без кухни и с сидячей ванной. Мне была знакома эта планировка, так как одна из моих знакомых была «счастливой» обладательницей подобных хором, правда, расположенных в более приличном районе.

Внутрь мы попали беспрепятственно, но положительных результатов это не принесло – на звонок никто не отвечал. Пришлось уйти не солоно хлебавши, гадая: то ли Романа уже арестовали, то ли он попросту где-то скрывается.

Мне удалось уговорить друзей немного подежурить возле подъезда, хотя бы для очистки совести. Они согласились, хотя и без особой охоты. Я понимала, что они с удовольствием послали бы эту слежку ко всем чертям и вернулись домой, но оставлять меня одну в опасном месте им не позволило чувство солидарности. Конечно, мне было совестно эксплуатировать их благородство, но очень уж хотелось довести дело до конца.