Обитель Ларса Геера

Когда-то меня целовал мальчишка из школы. И я точно знала, что поцелуи — это что-то совсем иное. От них сердце не начинает биться быстрее, и голова не кружится. Поцелуй — это смесь слюны, причём не очень приятная.

Пока я пыталась сравнить ощущения, рука графа обвилась вокруг моей талии, крепко прижимая к нему всем телом. Сразу бросило в жар — наверное, из-за того, что Тарион был таким горячим; сердцебиение снова отдавалось в висках, а ноги становились ватными, и я поняла, что меня обманули! Резко рванулась в руках графа, постаралась оттолкнуть его от себя и, прерывисто дыша, отскочила на несколько шагов.

— Вы! Вы убивали меня! — закричала я. Дыхание всё никак не хотело восстанавливаться, а внизу живота разливалась неприятная тягостная волна жара. — Что вы со мной сделали? — схватившись за живот, с ужасом спросила я.

Граф наблюдал за мной с недоумением, затем с лёгким интересом, а сейчас его взгляд и вовсе стал откровенно любопытным. Он сделал шаг ко мне.

— Не приближайтесь! — я отскочила назад, предусмотрительно выставив вперёд руки. Но вместо того, чтобы проникнуться грозностью злой мурии, Тарион рассмеялся.

- Что, и правда ни разу? — совсем по мальчишечьи смеясь, спросил он.

- Да! Меня ещё ни разу не пытались убить столь извращённым способом!

- Лидия, я целовал тебя, — доверительно сообщил граф, продолжая посмеиваться.

- Я знаю, что такое поцелуи, и это не они! Не смейте больше приближаться ко мне! — я гордо оправила платье и, быстро пройдя мимо Тариона, тут же сорвалась на бег и буквально влетела в распахнутые двери главного корпуса.

Показалось, что там, за спиной, весь сад оглушает хохот графа. Стало ещё и обидно, потому что смеялся он явно надо мной.

Я вошла в комнату и, нервно сопя, избавилась от платья. Легла в постель и упрямо закрыла глаза. Сон, естественно, никак не приходил, а мысли всё возвращались и возвращались к Тариону и тому странному чувству, которое появилось, когда его губы прикасались к моим.

- Рия, — не удержавшись, я принялась будить подругу, — Рия, проснись.

- Что, уже утро? — сонно пробормотала Глория.

- Нет, у меня вопрос.

- Дай поспать, а? Завтра задашь свой вопрос, — она попыталась отвернуться на другую сторону.

- А когда целуешься, живот болит? — уже и не надеясь получить ответ, поинтересовалась я.

Сон подруги пропал моментально, словно его и не было. Более того, Глория села на постели и принялась меня обнимать.

— Ура! Наконец-то это случилось! Я уже думала, ты так никогда никого к себе и не подпустишь! Кто он? Ким добился своего, да? — затараторила она.

Такое чувство, что её давно заботили мои отношения с парнями, которых у меня, собственно, никогда не было. Был только Патрик — мальчик из школы, с которым мы вместе ходили в лечебницу, делали задания и целовались после уроков. Когда нам было по семнадцать, родители Патрика узнали, что в школе у него есть подружка — безродная девчонка из сиротского дома с известной фамилией Ло. Патрика забрали из школы и перевели на домашнее обучение магии, и я больше никогда не видела его. Хотя тогда мы строили планы, хотели открыть свою лекарню, исцелять вместе и завести детей. Но дальше поцелуев у нас дело так и не дошло, потому что я очень боялась этого «дальше», а Патрик был слишком благородным, чтобы просить или заставлять.

И ещё никогда я не чувствовала такого, как сейчас в саду. Были приятные ощущения его губ на моих, тепло и нежность, вот и всё, а сейчас это было совсем иначе. Меня словно сбило волной горячего воздуха и понесло куда-то далеко, не оставляя шанса вернуться. И я действительно испугалась.

— Граф Штейн, — после недолгой паузы ответила подруге — и пожалела, что будила её. Пришлось рассказывать всё-всё-всё и в мельчайших подробностях.

И да, мы-таки выяснили, что Тарион не лгал, и это действительно был поцелуй. Теперь мне было стыдно вдвойне, а когда надо мной начала смеяться ещё и Рия, стыд

и вовсе перешёл за грань разумного. В общем, спать я ложилась в полном раздрае и с пылающими ярко-алыми щеками.

ГЛАВА 20

Утро для меня началось очень рано. Просто в какой-то момент я почувствовала на себе тяжёлый взгляд. Это было настолько ощутимо, что даже затылок зачесался. Я повернулась и открыла глаза. Надо мной, как белое пятно в предрассветных сумерках, завис Олес. Еле удержалась, чтобы не вскрикнуть. Увидеть призрачную голову над собственной постелью сразу после сна, оказывается, страшно.

- Что? — шёпотом спросила я.

— Не здесь, — так же шёпотом ответил живун, и перед кроватью образовался столб белого густого тумана. Я, не мешкая, поднялась и вошла в переход: не хватало ещё, чтобы Рия проснулась и увидела духа.

Из перехода шагнула прямо на холодный каменный пол босой ногой. Ощущение не из приятных, но Олес, увидев мои страдания, сверкнул глазами-рубинами, и пол под моими ногами мгновенно согрелся. Мы находились в хранилище, и бледный свет кристалла освещал величественное ранее помещение.

— Что случилось? — снова спросила я.