Обитель любви

От Голливуда до виллы Ван Влитов был час езды. Вилла стояла в каньоне, милях в двух от побережья. Из холла в спальни вел длинный переход, увитый виноградными лозами. У каждой спальни был свой вход, затянутый москитной сеткой. Все двери выходили на поле для игры в поло. Этот вид спорта не так захватывал Бада, как родео, в которых ему доводилось участвовать в молодости. Но банкиры и другие его деловые партнеры получали удовольствие от поло, и порой он даже позволял им обыгрывать себя. Эта маленькая жертва окупалась потом банковскими кредитами. Как правило, на субботу и воскресенье сюда приезжали Чо Ди Франко и его сыновья-двойняшки Тим и Джонатан, работавшие в юридическом отделе «Паловерде ойл», и все они принимали участие в игре. Но в ближайший уик-энд Бад и Амелия решили съездить в Вашингтон, поэтому никого не приглашали в гости. Впрочем, вздумай в их отсутствие кто-нибудь заглянуть на виллу, он спокойно мог бы здесь остаться, отведать жаркого.

Независимо от того, гостил ли у них кто-нибудь, каждое утро на заре Бад и Тесса седлали лошадей и совершали перед завтраком прогулку верхом. Одевались они при этом во все старое. В то утро на Баде были полинявшие джинсы и протертая на рукавах шерстяная рубашка. Тесса надела черную юбку с большим разрезом — специально для верховых прогулок — и белый свитер, который носила с шестнадцати лет. Они ехали по дну каньона. Грунтовые воды здесь почти выходили на поверхность и омывали корни дуба и сумаха. Птицы все еще распевали свои песни, приветствуя зарю.

Тесса с отсутствующим видом похлопывала лошадь по крепкой холке и задумчиво улыбалась. Она была погружена в свои мысли. Кингдон пробудил в ней чувства, о существовании которых она и не подозревала. В поцелуях Пола Шотта не было страсти, ибо молодой человек всегда помнил, что Бад его босс. Другие поклонники Тессы — а их, кроме Пола, было немного — робели не меньше ее самой и боялись даже прикоснуться к ней. Мать никогда не заговаривала с ней о чувственной стороне любви. А домашнее воспитание и природная сдержанность только усугубляли положение. О сексе она знала едва ли не намного больше, чем пятнадцатилетняя Амелия в те времена, когда начала встречаться с Бадом Ван Влитом на полуразрушенном древнем ранчо. Но после ласк Кингдона тело Тессы будто ожило, наполнилось ожиданием, едва ли не впервые она почувствовала в себе сокровенное нутро женщины.

— Что-то ты сегодня молчалива, — сказал Бад.

Тесса крепче ухватилась за поводья.

— Завтра приедет Кингдон, — вырвалось у нее.

Судорога пробежала по всему телу Бада. Его жеребец перешел на рысь. На самом дне усыпанного палой листвой оврага Бад остановился, поджидая Тессу.

— Мать сказала, что он заезжал в Гринвуд, когда ты болела.

— Значит, можно? — с надеждой в голосе спросила Тесса.

— Что можно?

— Можно, он позавтракает с нами? Ты же запретил ему показываться...

Бад пожал плечами.

— Мне-то все равно. Я еду в Вашингтон. У меня дела.

Надежда Тессы угасла. На ее лице отразилось отчаяние, но вместе с тем она упрямо сжала губы. Эти упрямо сжатые губы, по наблюдению Амелии, были общим свойством всех Ван Влитов.

— Для меня это очень важно, — тихо проговорила девушка.

— Я же показывал тебе газеты. Ты видела.

Переезжая через ручеек на дне оврага, они молчали. В тени поникшего виргинского дуба рос папоротник.

Бад вздохнул.

— Тесса, ты же знаешь, я буду рад любому другому человеку. Любому другому.

— Неужели твоя ненависть так сильна? — спросила она. Не в силах поднять глаза на отца, она проследила взглядом за потревоженной птичкой, вспорхнувшей с папоротника.

Лицо Бада было так же несчастно, как и ее лицо. И тут он вспомнил: Амелия предупреждала, что отказ только подтолкнет Тессу к двоюродному брату.

— Знаешь, — произнес он с напускным весельем, — если уж гора наконец-то решила прийти к Магомету на завтрак, думаю, Магомету придется потерпеть ее у себя пару часов.

Тесса никогда в жизни не ссорилась с отцом. Она не знала, что он никогда не проигрывает, поэтому одарила его счастливой улыбкой.

— Если хочешь знать, — сказал он, — мне даже любопытно поглядеть на своего племянничка.

— Спасибо, — прошептала Тесса.

— De nada, — ответил он.

Будь рядом Амелия, она поняла бы, что он задумал. И при других обстоятельствах остановила бы его. Но сейчас...

Они вернулись на виллу и вместе плотно позавтракали. Амелия не присоединилась к ним. Она всегда поднималась поздно и завтракала в постели. Покончив со второй чашкой кофе, Бад неожиданно объявил:

— Что-то я засиделся. Пора ехать в город. Забыл в офисе бумаги об аренде.

— Я поеду с тобой, папа.

— Нет. Не стоит. Перед встречей в Вашингтоне с ребятами из правительства я должен поговорить кое с кем, и неизвестно еще, сколько продлится наша беседа. Впрочем, за предложение спасибо. — Он улыбнулся и чмокнул ее в щеку.

6

Бад остановил свой «штутц» у начала тропинки, ведущей в невзрачный домишко. Щеки его горели. Он сам себя ненавидел за то, что собирался сделать. Жалел, что почти ничего не знает о Кингдоне.