Обитель любви

Мы с мадемуазель Кеслер отплыли на «Нормандии» от нью-йоркского пирса на Мортон-стрит. Через девять дней нас в Гавре уже встречал дядя Рауль. Я тебе говорила когда-нибудь, что у меня двадцать два двоюродных братьев и сестер? И все со стороны мамы. Дядя Рауль с помощью своей покойной жены произвели на свет девятерых. Тетя Тереза, старшая сестра мамы, воспитывает их.

Мы все живем в сельском доме. Моя комната выходит окнами во двор. Ширина комнаты такая же, что и коридора, и это не случайно. Одно время она и сама была коридором. Огромное и выпуклое окно со свинцовыми переплетами ведет в сад. Когда смотришь через него на деревья, кажется, будто ты под водой. А может, это из-за дождя? Сколько мы уже здесь, столько он и льет. Я слышу, как капли шуршат по старым булыжникам.

Я, конечно, с радостью расписала бы тебе этот дом, как величественный замок. К сожалению, вотчина моих французских предков очень похожа на Паловерде, только поменьше и выглядит лишь чуть-чуть получше. В моем окне пять треснувших стекол, каминные изразцы, хоть и с отбитыми краями, все на месте. Так что сам видишь: живу в роскоши.

Мой старший кузен Жан, наследник всего этого великолепия, постоянно затевает со мной споры, чтобы я не поглупела. А моя младшая кузина Люнет любит, когда ее обнимают и читают ей. Ей всего четыре, а она уже ценит Теккерея. Мне приходится сразу переводить его на французский, так что, боюсь, мистер Теккерей едва ли узнал бы в моем изложении свою «Ярмарку тщеславия». Дядя Рауль толстый и рассеянный, всегда зовет кого-нибудь на помощь, когда теряет очки. Тетя Тереза очень на него похожа, только без усов. Она постоянно болтает с поварихой.

Ты скажешь, что они совсем не похожи на маму, правда?

О, идет мадемуазель Кеслер. Несет чашку горячего шоколада со сливками. Кормит меня насильно.

Страсбургская гусыня А.

Что ему за дело до ее комнаты?! И до того, сколько у нее кузенов и кузин! Наверно, она писала письмо какой-нибудь школьной подруге, а потом скопировала его слово в слово и отослала ему. Нет! И этот идиотский первый абзац! Она считает себя обязанной писать мне. Да пошла она к черту!

Он разорвал письмо Амелии и швырнул на пол. Затем достал из ящика бутылку виски «Бурбон», налил себе большой стакан и стал просматривать остальные письма. Изабелла (Бетти) Ботсвик приглашает его на музыкальный вечер, где будут играть на мандолине. Лос-анджелесский атлетический клуб уведомляет, что он задолжал 2 доллара 35 центов — ежемесячный взнос. Бад сам организовал этот клуб с друзьями пять лет назад. Люсетта Вудс приглашала провести с ней праздник.

«Пошла она к черту», — опять подумал он и вдруг вспомнил, что в конверте был еще какой-то листок. Он нашел его и начал читать: