Обитель одиноких душ

Быстро позавтракав яичницей, я начала собираться к родителям, встречу с которыми отменила на прошлых выходных, за что ждала взбучки. Выбрав рваные на коленях джинсы, которые так не любил папа, кеды и серую футболку, я вышла из дома и направилась к своему Volkswagen Polo . Употребление спиртного не намечалось, и можно было взять машину, которой я пользовалась очень редко. Я не особо любила водить, а тем более стоять в московских пробках. Самым удобным средством передвижения для меня было метро.

Усевшись на водительском сидении, я нажала кнопку на магнитоле, и салон наполнился ритмами R&B. Я выехала со двора, и уже по дороге набрала номер мамы.

– Ну, привет, ребенок. Никак совесть проснулась? – мама была явно не довольна, что я так долго не звонила.

– Привет, мам. Извини, что не звонила, немного замоталась… Я сейчас приеду. Вы дома?

– Дома, где же нам быть!

– Купить что-нибудь к чаю?

– Не нужно, я сейчас быстренько испеку твой любимый кекс.

– Ну, ладно, скоро буду.

Я положила трубку и отправилась на другой конец Москвы, в Кунцево.

***

Подъезд родной пятиэтажки встретил меня ароматом любимой выпечки. Ну вот, хоть поем по-человечески.

Я выдохнула, придумывая оправдания своему долгому отсутствию, и нажала на звонок.

– Привет, ребенок! – Мама крепко обняла меня, и трижды чмокнула в щеку. – Заходи, давай. – И, хлопнув мне по попе, закрыла за мной двери.

– Где папа?

– В кресле, читает. Кекс уже готов. Сейчас сделаю чаю…

Я разулась и прошла в зал. Отец сидел в кресле, в очках и с толстой книгой на коленях. Увидев меня, он снял очки, положил книгу на журнальный столик и поднялся.

– Привет, лисенок! Думал, ты совсем своих стариков забыла… – Папа звал так меня с детства.

– Замоталась немного. – Я крепко обняла отца, которого безумно любила. Я – папина дочка, и связь с отцом у меня гораздо сильнее, чем с мамой. Мы сели на диван, и я прижалась к отцу, положив голову ему на плечо.

Папа, Антон Юрьевич Ручкин, всю жизнь проработавший инженером, после выхода на пенсию сильно сдал. Я вспомнила, как в детстве сидела вот так с ним на диване, и смотрела футбол или бокс. Именно отец привил мне любовь к этим совсем не женским видам спорта. Папа всегда был лучшим другом, в то время как мама, как это ни странно, больше опекала Пашу – старшего брата, который давно был женат и подарил ей двоих долгожданных внуков. Я не могла похвастаться достижениями в личной жизни, что очень огорчало мать. И не смотря на все мои успехи в карьере, мама считала меня неудачницей, что отбивало охоту звонить ей и что-либо рассказывать. Она задавала мне самый ненавистный вопрос о личной жизни, а мне нечем было ее порадовать. С братом я тоже почти не общалась. Он живет в Звенигороде, и приезжает с детьми к родителям только на семейные торжества, где я с ним и вижусь. Чаще мать с отцом ездят к ним, повидать внуков.

Антон Юрьевич – очень рассудительный, немногословный и спокойный, в то время как мама, Людмила Львовна – воплощение энергии. Она постоянно что-то говорит и что-то делает, и если я застала мать лежащей на диване, то сразу понимаю – ей нездоровится.

Папа скосил глаза на мои коленки, и с наигранным удивлением спросил: – Тебя собаки ободрали?

– Пап, сколько раз говорить, сейчас мода такая. Они продаются уже рваными.

– Ошалели, продают уже рваные джинсы!

Я хихикнула. Папа и мода – понятия несовместимые.

– Как у тебя дела?

– А что я? Жизнь пенсионера скучна и однообразна. Расскажи лучше, где тебя мотало, что ты не нашла времени на звонок отцу. – Папа укоризненно посмотрел на меня.

– Изо всех сил пытаюсь устроить свою личную жизнь, чтобы мама могла и мною хвастать перед подругами. Иметь дочь – старую деву – не повод для гордости.

– Не нужно устраивать свою личную жизнь только для того, чтобы угодить маме. Я не думаю, что тебе самой нравится быть одной. А мама только хочет для тебя счастья, и пытается своими наставлениями предать тебе ускорения на пути к нему.

– Ну вот, я раскачалась. Докатилась до такого, что маме лучше не знать.

– Я не скажу ей. До чего докатилась моя дочь? – отец вопросительно поднял бровь, с интересом глядя на меня.

– Я зарегистрировалась на сайте знакомств… – И я скорчила гримасу отвращения.

– Я плохо понимаю, что это такое, но по твоему выражению лица вижу, что ничего хорошего.

– Лучше тебе и не знать. – я улыбнулась. – Это социальная сеть, где одинокие люди ищут друг друга. Но это в теории, а на практике там рассадник извращенцев, хотя и попадаются весьма интересные экземпляры. – И я улыбнулась, подумав о Кире и Александре.

– Ну, ясно. Лично я поддерживаю любой твой кипишь, кроме голодовки. Кстати, ты похудела, что говорит о твоем прежнем нежелании готовить. Опять на гречке сидишь? Научись уже, для разнообразия, варить и другую кашу.

Мы с отцом громко рассмеялись.

– Не угадал, я довольно неплохо питаюсь, хотя гречка зачастую является не только моим завтраком, но и ужином.

– Ладно, выйдешь замуж, родишь ребенка, и еще успеешь у плиты постоять.

– Вот это меня и пугает.