Обитель подводных мореходов

Егор не знал, хорошо или плохо он поступил, положив лодку на грунт и объявив по всем отсекам режим полной тишины. Начальство на это никак не реагировало. Во всяком случае, строгое лицо комбрига оставалось непроницаемым. Казаревич держался так, словно был рядовым членом экипажа, полагаясь на всесильный разум новоиспечённого командира лодки. Это придавало Непрядову уверенности, и он всё более сживался со своей новой ролью.

Воздух в отсеках начал тяжелеть и сгущаться. Дышать стало труднее. Вся система регенерации воздуха считалась полностью вышедшей из строя. И поэтому приходилось полагаться лишь на собственную выносливость.

Похлопав себя по карманам, комбриг нащупал спичечный коробок, но спичек там не оказалось. Вздохнув, Антон Григорьевич выбросил коробок в жестяную кандейку для мусора. Непрядов вспомнил, что спички валялись где-то в ящичке навесной конторки, у которой он сидел. Разыскав их, протянул комбригу. Тот благодарно кивнул, вновь прикусывая извлечённую из коробка спичку по лошадиному крупными, желтоватыми зубами.

- Это ещё с войны у меня осталось, - пояснил как бы в своё оправдание. - Вот хоть убей, никак не отвыкну.

- Но вы же всё равно не курите, - подметил Егор. - Зачем вам спички?

- Да уж поверь, смертельно были нужны, - усмехнулся Антон Григорьевич. - Была у меня на лодке, как у электрика, и ещё одна побочная обязанность - отмечал спичками, сколько на нас немцы сбрасывали глубинных бомб, - и он оживился, широко улыбаясь. - Вот не поверите: однажды трёх коробков не хватило, а как живыми остались - одному Богу известно. Мы тогда транспорт с урановой рудой в районе Трансхейм-фьорда потопили. Помню, так же вот отлёживались на грунте, только бомбили нас не условно, как сейчас, а фактически - так что заклёпки из обшивочных листов вылетали. Вот с тех самых пор спичку под водой как талисман в зубах держу - на удачу.

- Вот говорят, что удачливым просто родиться надо, - подхватил Егор. А я в это не верю. Удачу надо самому, своими руками делать. Тогда и в жизни повезёт.

- Может, и так, - согласился комбриг. - Если по-честному, то вам однажды уже здорово повезло...

- А, это вы про тот самый случай, - догадался Егор.

- Про тот самый, - подтвердил Казаревич и, вынув спичку изо рта, ткнул ею в сторону Егора. - Вот скажите, неужели не испугались тогда?

- Идиотом со справкой надо быть, чтобы совсем ничего не бояться.

- Но вы же, Егор Степанович, первым отчего-то прибежали в отсек, хитровато прищурясь, допытывался комбриг. - А могли бы и не так спешить, пока вас кто-нибудь не обогнал. Не на свадьбу же торопились? Могло так статься, что и на собственные похороны...

- Так вышло... Есть вещи, которые никак не объяснишь. Даже испугался я почему-то не сначала, а уже потом, когда всё кончилось.

- Чего же потом-то было вам бояться?

- Трудно сказать... Только вот захотелось непременно жениться, не раздумывая.

- Что ж, это вполне нормально, - согласился комбриг. - Значит, уразумели, чем жив человек. А геройство нараспашку, - он покрутил головой, - никогда этому не верьте.

Всплыли уже засветло, когда весенний день разгулялся в полную силу. Море дышало свежестью, которая легко заполняла грудь. Пресытившись тишиной и солнцем, водная гладь лениво лоснилась По её матовому телу подрагивали тусклые блики. Белёсая дымка задёрнула горизонт подобно подвенечной фате, которую набросили на голову счастливой невесты. И чайки благословением белых ангелов снисходили с голубых высот до самой воды.

Лодка слегка покачивалась натруженными бортами. Сидя на ограждении рубки и жмурясь, Егор подставлял солнечным лучам лицо. И сам не зная чему, невольно улыбался. Явилось ощущение покоя и полной отрешённости от всех ещё недавно тяготивших забот. Море усыпляло, вызывая в отяжелевшей голове смутные всплески воспоминаний чего-то приятного, что происходило с ним очень давно - не то во сне, не то наяву... Какое-то удивительно лёгкое чудесное видение жило в глубинах его души, неизменно появляясь, как только море начинало очаровывать своей лаской и покоем... Будто вновь он вместе с Катей и они раскачиваются на трапеции под огромным куполом голубого неба. Только во всём этом всё же нет ничего невозможного, это их теперешняя жизнь, которую они выдумали и в которой им хорошо.

Лодка пошла курсом в базу. В кильватер за ней пристроились торпедолов с поднятыми на борт торпедами и самоходная баржа, "поражённая", одной торпедой, а другая, по выражению Стригалова, "изволила сходить в самоволку до полного израсходования керосина".

- Пока и на этом спасибо, - оценил комбриг состоявшуюся атаку. Тем не менее заметил Теняеву, что тактический фон был не сложным и трудно в такой обстановке промазать.

- Ваше счастье, что для обеспечения нам не смогли выделить эсминец, говорил он за обедом в кают-компании, отхлёбывая ложкой горячий суп, - а то погонял бы вас, как полагается, чтобы жизнь под водой раем не казалась, - и посулил: - Ну да лиха беда начало: в следующий раз гонять вас будут до полной посадки батарей.