Обитель теней

Однако за дверью оказалось нечто вроде игрушечного театрального зала, тесно заставленного рядами кресел, которых было, вероятно, с полсотни. Хотя все они были пустыми, зальчик производил впечатление переполненного. Спустя мгновение Том понял почему: стены покрывала весьма странная роспись, изображавшая множество зрителей в креслах.

Люди словно наблюдали за происходящим на сцене с восхищенными лицами. Некоторые потягивали через соломинку напиток из высокого бокала, кто-то вскрывал обертку шоколадки… Было в этих фресках нечто гротескно-фантастическое, но что именно, понять Том не успел: Дэл потянул его к первому ряду.

– Потрясающе, – сказал он.

Перед коричневым бархатным занавесом на миниатюрной сцене стояли полированный стол и кресло-качалка. Том обернулся, вглядываясь в роспись на стенах, силясь рассмотреть то, что минутой раньше поймал краем глаза. Впрочем, особых усилий не потребовалось: несколькими рядами позади и чуть сбоку от человека с бокалом и соломинкой сидел в черном костюме Коллектор собственной персоной, подавшись всем телом вперед, к сцене, точно поглощенный зрелищем. Внезапно Тома поразило неуловимое прежде, но теперь очевидное сходство этого страшилища со Скелетом Ридпэтом.

За мгновение до того, как из-за занавеса послышался скрип двери, взгляд его поймал еще одну поразительную картину: чуть поодаль от Коллектора расположилась группа людей в элегантных, хоть и давным-давно вышедших из моды костюмах, с аккуратными бородками и длинными сигарами…

Дэл толкнул его локтем под ребра, и Том повернулся к сцене как раз в тот момент, когда Коул Коллинз, раздвинув занавес, усаживался в кресло-качалку. Его выразительные голубые глаза остекленели, однако на щеках играл легкий румянец. Маг поменял пиджак на темно-зеленый пуловер, однозначно сочетавшийся с красно-зеленым шарфом на шее.

Улыбнувшись, он заговорил так, будто обращался к полному залу, и Том ощутил присутствие вокруг внезапно оживших фигур.

– Маг и публика… – проговорил дядя Дэла с видом человека, собирающегося раскрыть великую тайну. – Их взаимоотношения, несомненно, дают пищу для размышлений.

Каковы они? Такие же, как между актером и теми, кто пришел в театр, желая развлечься? Или между спортсменом и болельщиками, которым он демонстрирует физические возможности человека? Нет, эти отношения – иные, хотя, конечно, что-то из упомянутых мною примеров в них присутствует. – С лица Коула Коллинза не сходила улыбка. – Разница в том, что публика изначально настроена против мага, зная заранее, что тот собирается ее дурачить.

"Нет, это же совершенно невероятно, – подумал Том. – Они сошли с поезда в Нью-Йорке, кроме того, это персонажи совсем из другой оперы. А что общего может иметь Скелет с тем отвратительно-карикатурным плодом воображения дядюшки Дэла?"

– Задача мага, – продолжал тот, – доставить публике удовольствие, принимая во внимание, что каждый тупица, каждый алкаш, каждый премудрый скептик, каждый сомневающийся – из которых и состоит публика – будет лезть из кожи вон, стремясь разоблачить "обман" и тем самым унизить мага.

Том сделал над собой усилие, стараясь смотреть только на сцену. Он никак не мог избавиться от ощущения, что мистер Пит и все остальные – живые люди, которые дышат, двигаются, ерзают в своих креслах.

– Маг – это главнокомандующий армией, сплошь состоящей из дезертиров и предателей. Чтобы удержать эту армию от полного развала, он обязан любым путем поднять ее моральный дух, обхаживая и запугивая, забавляя, приводя в изумление, распоряжаясь и приказывая, – только тогда он сможет всецело подчинить себе солдат.

Том, как бы ни был он напряжен, почувствовал все нарастающую усталость. От выпитого вина и от разглагольствований Коллинза неудержимо клонило в сон.

А Коллинз обращался теперь прямо к нему. Его улыбка стала чуть натянутой.

– Я хочу сказать вам, что тот, кто всерьез занимается магией, – и в этом состоит одна из величайших ее тайн, – сознательно вступает на путь, ведущий к самоуничтожению.

Чем глубже вы проникнетесь этой историей, тем дальше продвинетесь в своем искусстве. Учтите, магия сама по себе лишена смысла, к ней прибегают лишь для достижения двух целей: во-первых, внушать страх, и во-вторых, осуществлять самые сокровенные мечты, в том числе и подсознательные, о которых невозможно даже помышлять. Я все сказал.

Он одарил Тома ослепительной улыбкой.

– Хотел бы ты научиться летать? – вдруг спросил он. – Воспарить над землей, а?

– Вы назвали нас птицами, – заметил Том, при этом у него впервые за долгое время мелькнула мысль о сове из Вентнора.

Коллинз кивнул.

– А не боишься?

– Боюсь, – сознался Том, с огромным усилием подавляя зевок.

– В таком случае ты не имеешь ни малейшего понятия о том, что такое магия, – изрек Коллинз.

"Господи, – подумал Том, – неужели мне придется с этим психом провести все лето?"