Обитель Варн

Контроль над рейсами и всей таможенной службой любых пунктов передвижения давно осуществлял СВОН. Он же обеспечивал безопасность пассажиров. В каждом вагоне, в каждом салоне стояли чувствительные аппараты по контролю за климатом, воздухоочистительной системой и отношениями меж пассажирами. Ни пожары, ни выхлопы ядовитых газов, ни какие-либо трения меж путешественниками были невозможны, пресекались в зачатке, если не аппаратурой, то вызванным ею же сотрудником охраны. Любые подозрительные вещи, опасные для жизни вещества и запрещенные законом предметы изымались на таможне. Включая аптечки - на каждом маршруте работала бригада медиков с полным оснащением. Любой медикаментозный препарат, что выдавался бесплатно и незамедлительно, стоило только нажать кнопку на панели в купе. Поэтому Лиса сразу отмела варианты с отравлением, как снотворным, так и ядом. Все колюще-режущие предметы также были оставлены в номере - с ними бы она не дошла до поезда. Да, и зачем привлекать внимание таможенников древним оружием, если есть такое чудесное средство, как накладные ногти?

Она прошла досмотр и не спеша двинулась на смотровую площадку стоянки, лениво переставляя длинные ноги в обтягивающих сапожках, покрутилась у автоматов распродаж, пофлиртовала с разносчиком прохладительных напитков, а заодно попыталась засечь объект. И обнаружила излишне-пристальное внимание к себе постовых. По сему двинулась к вагону, чуть покачивая бедрами, все той же лениво-грациозной походкой: Пусть полюбуются охранники фигуркой скучающей стервы элитных кровей.

Багаж уже прошел по ленте изовизора до поезда и был доставлен в купе.

- Ваше место А, - одарил заискивающей улыбкой проводник, открывая перед ней двери и впуская внутрь. - Если что-то понадобится, нажмите кнопку, соответствующую номеру вашего места. Приятного путешествия.

Сутки она провела в лихом веселье, отдавшись ему назло себе, своим мыслям, Игнату и тому, что предстоит совершить. Еще полсуток отсыпалась, чутко прислушиваясь к звукам и движениям в коридоре, поглядывая периодически сквозь полуопущенные ресницы в приоткрытую дверь купе. За четыре часа до прибытия она, наконец, увидела объект. Женщина стояла у окна, наслаждалась красотами океана, что виделся сквозь прозрачный пластик.

Алиса встала, и, покачиваясь, вышла в коридор, прошла мимо женщины, нечаянно задев в амплитуде телесных колебаний шаткой походки, и направилась в ресторан, за дополнительной порцией крепленого вина. Ни один смотровой дисплей системы слежения не заметил, как она пробежалась отточенными ногтями по жизненно важным точкам на позвоночнике объекта. Да, и сама женщина почувствовала лишь неприятный озноб, прошедший по спине вверх, покосилась на полупьяную пассажирку и тут же забыла о ней, продолжив любоваться красотами бескрайних вод, сливающихся с небом.

Две секунды, не больше ушло на выполнение задания. Десять - пятнадцать минут после блокировки точек, и женщина упадет замертво. Никто, никогда не узнает, не догадается об истинной причине ее смерти.

Сталеску залпом отправила в рот вино, потерла лоб, отгоняя паршивые мысли о себе, любимой, и жертве ее профессионализма, заказала обед и принялась не спеша поглощать то ли пищу, то ли горечь развенчанных жизнью иллюзий.

Через двадцать минут она вошла в свой вагон и заняла место в толпе любопытных и сочувствующих, что окружила тело молодой женщины, лежащей на половой дорожке коридора. В ее открытые, чуть удивленные глаза заглядывала девочка лет двенадцати и с истеричным криком взывала к матери, захлебывалась слезами и пыталась оживить, встряхивая мертвую за плечи, теребя за руки.

- Мама!! Мамочка!! - било по ушам, рождало лишь одно желание - завыть следом. Алиса застыла, глядя на убивающегося от горя ребенка, которого не то что не ожидала увидеть, даже не предполагала его существование. Она и понятия не имела, что у объекта есть ребенок, и она путешествует с ним.

- Господи, у нее еще мальчик трех лет... Что ж с детьми будет? - со скорбным вздохом прошептала пожилая дама слева от Сталеску. Алиса подняла на нее хмурый взгляд, качнулась и, развернувшись, молча прошла в свое купе, захлопнула дверь и, застонав, осела на пол. Закачалась, из последних сил сдерживая слезы ярости, горя, боли, ненависти ко всему, что есть, было и будет в ее жизни, к себе самой, муштрованной твари, банальной убийце под прикрытием национального воинства. Осиротившей двух детей во имя спокойствия Родины и ее верных псов - слепых, черствых роботов. Нет. Она понимала, что ей придется убивать, ведь недаром именно к предмету уничтожения на курсах подходили особенно серьезно. Обучали особенно тщательно. Но она солдат, а не киллер для гражданских лиц!

Как теперь жить с таким грехом?

Чем искупить?

С кого спросить?и ко всему что есть было и будет в ее жизни, к себе сам