Обитель Варн

Прослушав двадцать раз "О чем поет ночная птица", Бэф понял, что в двадцать первый раз споет сам, и решил сменить интерьер своего номера на прелести городского пейзажа, что открывались с гостиничной площади. Нет, можно было просто закрыть окно и остаться в уединении номера, что в принципе и сделали остальные жильцы, однако Бэфросиасту это бы не помогло. Мало его слух был много острее человеческого, так еще и чувствительность обострена до предела, и хоть в закрытые окна не проникали звуки музыки, зато легко - чужие мысли, вернее, полное их отсутствие. Пустота и одиночество разъедали меломана, и состояние его души фактически в точности отображало состояние Бэф. Он даже подумал, что за стеной поселился его собрат, еще один Варн. Однако, привычного знака приветствия, что принято меж своими, не последовало, и Бэф понял, что ошибся - за стеной жил человек. Обычный депрессированный пессимист, что не жил, а мучился своей жизнью, и пытался смириться с ней, примириться с собой. При этом конфликтовал с окружающим миром, абсолютно естественным для человека способом - оставаясь один на один с собой и своими одиночеством. Был бы Варн, пришел бы к собрату, и они разделили бы его на двоих, как делят на весь клан, на все сообщество. Но у человека свой подход к данной проблеме, они живут огромными поселениями, образуя не то что города, мегаполисы, и все равно не видят, не слышат, не чувствуют друг друга и не столько не понимают, сколько не хотят понять. Пусть проблема будет одна на сотню миллионов, каждый все равно будет нести ее в одиночку, не поделится, не попытается помочь. Эта сотня миллионов одиночеств будет корчиться в моральной ломке строго каждый по отдельности, в своей соте-квартире, четко сам с собой. И натягивать на лицо маску безмятежного спокойствия при звонке в дверь, шутить и мило улыбаться непрошенному гостю, прикрывая ханжеской лирикой гостеприимства стон и плач в душе. А иначе - никак, а иначе они не умеют жить.

Бэф закрыл номер, прошел по коридору и... получил по носу внезапно распахнувшейся дверью номера любителя громких оргий. Впрочем - любительницы. Взъерошенного вида мадмуазель стояла, подперев одной рукой бок, другой, опираясь на ручку дверцы, всем своим видом показывая крайнюю степень недовольства всем, а опешившим от неожиданности мужчиной, в частности. И при этом ворчала, выкрикивая в глубину коридора:

- Эй! Портье или как вас там?! Уснули?! Мне что самой за чаем сходить? Тогда какого черта они здесь делают? В преферанс играют? Я чая дождусь или нет?! Черт! Сколько можно ждать?!

- Успокойтесь, я позову кого-нибудь, - отнял руку от носа Бэф. Девушка кинула на него злобный взгляд:

- Зачем мне кто-то?! Мне нужен чай! Черт знает, что! Десять минут назад сделала заказ, сколько можно заваривать чай? Они что, его в Китае разливают?

Бэфросиаст настороженно прищурился - экспрессия девушки была нарочитой, поведение слишком вызывающим, грубость беспричинной. Но при этом на неврастеничку девушка была абсолютно не похожа.

- Проблемы?

- Да! Обслуживающий персонал захолустной гостиницы!

- Зря, гостиница приятная, обслуживание великолепное.

- Часто путешествуете?

Бэф облокотился на дверь, нависнув над девушкой с понимающей улыбкой:

- Скучаете?

- Хотите развлечь? - игриво выгнула бровь фурия. Бэф выгнул бровь в ответ: значит, вся эта комедия была разыграна для него? Что ж, интересно. И почему бы не поиграть, чтоб узнать причину внимания? К тому же действительно скучно...

- Почему нет?

Девушка окинула фигуру мужчины оценивающим взглядом и отошла, пропуская его в номер:

- Что ж, проходите.

Бэф шагнул внутрь.

- Садитесь. Любите рок?

- Нет, что-то я охладел к нему в последнее время, - поморщился Варн.

- Хорошо, поищу классику. Где-то была...Хотя, зря. Рок вечен. Живые голоса, живая музыка нетленная. Мы с вами умрем, а она останется.

"Надеюсь, я ее переживу", - хмыкнул мужчина, оглядывая помещение. Ничего примечательного: стандартный интерьер гостиничного номера, в котором живет легкомысленная и немного неряшливая особа. На стойке под телевизором засушенный букетик незабудок, томик стихов с розовой лентой-закладкой. Ряд дисков фривольного характера, на полу розовые тапочки с пушистым мехом. Вокруг музыкального центра внушительная стопка флешек, раскиданных дисков. Открытая дверь в спальню, где видна смятая постель. На пуфике валяется золотистый пеньюар, на трельяже кавардак из баночек с кремами, пудрой, флакончиков духов, лака, губной помады. Посередине на полу стоят замшевые полусапожки на тонкой шпильке.