Обитель

— Да, я слышал... Бред. Гностическая фантастика. Таких «откровений» много... Забавно, что этот персонаж всегда появляется во время смуты. Во время обострения схватки между духовным и материальным. Словно кто-то раз за разом вытаскивает его из небытия и поднимает на знамена. Так было и в мои времена, теперь и в ваши... Мы с ним давно знакомы... И у меня к нему старые счеты,— чему-то улыбнулся он.— Я имею в виду «Евангелие от Иуды». Не эту, «филькину грамоту» третьего века, которую сейчас рекламируют, а настоящее «Евангелие».

— Вы его видели?

— Хотите посмотреть?

— Спрашиваете!

Он достал из складок рясы и положил на стол толстую, по всей видимости, очень старую тетрадь.

— Но это не пергамент и не папирус,— обиженно посмотрел я на шутника.

— Здесь больше. Свиток тоже есть... Но это вам будет куда интереснее... Вы ведь понимаете английский?

— Да.

— Вот и посмотрите. Мне недолго осталось трудиться на этой земле, а это дело надо закончить. Если пони­мать, что происходило раньше, станет понятно, что про­исходит сейчас. Потому так опасны для некоторых история и Библия.

— Странное совпадение, не находите? — задумчиво глядя на тетрадь, спросил я.— Вам, судя по всему, нужен был именно писатель, чтобы дать ему прочитать это... Но вы не удивились, и не обрадовались, узнав о моей литературной деятельности... И вы все время носите с со­бой эту тетрадь?

Настоятель едва заметно улыбнулся.

— Не ищите во всем мистику. Ведь «случайности — это всего лишь непонятые закономерности». Да и сущес­твуют такие сферы, в которых случайности — не случай­ны. К тому же я просто слишком стар, чтобы чему-то удивляться...

— И монах на дороге просто так стоял? Он ведь ниоткуда не возвращался. Багажа у него не было...

— Вы устали,— сказал он и поднялся.— Вам надо от­дохнуть, а то в суеверие впадете. Не стану отнимать у вас время, отдыхайте, пейте чай, если интересно — по­смотрите записи. Завтра мы увидимся, и вы скажете — за­интересовала вас эта история или нет...

Благословив, он вышел, а я налил себе крепкого, пахнущего травами чая и открыл пожелтевшую от времени тетрадь. Почерк был мелкий, убористый, но аккуратный и хорошо читаемый. Буквы ровные, старательно выведенные, словно усердный школяр упражнялся в чисто­писании. Во всяком случае, с этой стороны препятствий не предвиделось. Я придвинул свечу поближе и принял­ся за чтение...

ГЛАВА 1

История, рассказанная ниже, правдива. К сожаленью, в наши дни не только ложь, но и простая правда нуждается в солидных подтвержденьях и доводах. Не есть ли это знак, что мы вступаем в совершенно новый, но грустный мир? Доказанная правда есть, собственно, не правда, а всего лишь сумма доказательств. Но теперь не говорят «я верю», а «согласен».

И. Бродский

Лондон

Кромвель роуд 41 Лично в руки мистеру Ч.

Достопочтенный сэр! Приношу свои извинения за столь странный тон письма, но, как вы понимаете, он продикто­ван исключительно соображениями секретности, а не на­ивности, или, тем паче, никоим образом не проявлением неуважения к вашей персоне. Вам хорошо известно, с ка­кой сыновней благодарностью и величайшей почтитель­ностью я отношусь к вам, принявшем столь деятельное участие в моей судьбе после смерти родителей.

Считая вас одним из величайших людей за всю историю Англии, я благодарен судьбе за то, что она свела вас в окопах бурской войны с моим отцом, и часть ва­шего сердечного расположения к нему перелилась и на мою скромную персону. Сам я, в силу юности лишенный опыта, вряд ли смог бы избрать предложенную вами ка­рьеру, а без вашей протекции вряд ли мой рост был бы столь стремителен. Только благодаря вам я имею и столь достойную работу, и столь увлекательное путешествие, из которого и пишу эти строки.