Обхитрить Лису (СИ)

— Он не слишком меня заботит. Так что ты думаешь о прочитанном?

— Брехня чистой воды. Папуля не мог прикончить собственного друга, ни за какие коврижки. А их разногласия и попытки «выкинуть» Игоря Владимировича Вишневского из бизнеса – не более чем происки конкурентов. Даже не происки, а так – мелкие пакости под дверью. Уверена, это утка появилась уже после гибели семейства Вишневских, ты же помнишь, какие страсти у нас тут творились…

— Может, и так, но ты же сама видела…

— Что видела? — раздраженно перебила я, и ткнула пальцем в дурацкую папку, — Это? Мы оба понимаем, что это все косвенные улики. Фото, где папуля жмет руку киллеру и запись, где он от души благодарит его за содеянное отсутствует, а насочинять можно что угодно. Боярышник не использовал это, потому что не идиот: он прекрасно знал, что отца такой фигней не проведешь. В лучшем случае он выгнал бы его и думать забыл.

— Все равно, надо бы покопаться.

— Ромочка! Я тебя люблю, но это не твоего ума дело. Нам нужен убийца, вот и займись этим, не суй свой нос куда не просят, а то по носу и получишь.

Ромка криво усмехнулся:

— Как скажешь, любимая. Но ты забыла, что я тебя знаю: нападение – лучшая защита, да? Ты сама ни в чем не уверена и…

Дослушивать я не стала и оборвала друга посреди фразы:

— Я уверена только в своей неотразимости и неземной красоте. А еще в том, что я опаздываю уже на час, а принцы нынче и полчаса подождать даму сердца ленятся. Ты меня подбросишь до ресторана?

— Поехали, неземная красота.

***

«Господи, во что я влипла?» — пессимистично думала я несколько часов спустя, глядя на Макара. Он крепко спал, обняв одной рукой подушку, и во сне его обычно хитрое выражение лица превратилось в приятное и невинное. Синяк на скуле придавал ему какую-то дополнительную беззащитность. Захотелось обнять его и потрепать по светлым волосам, но я быстро одернула руку: еще чего не хватало.

«Завязывай с сантиментами, дурища!» — отругала себя я. Глупо было отрицать, что Макар мне небезразличен, но так же было и год назад. Все же глупую бабью влюбчивость никуда не деть, в этом плане я мало чем отличалась от большинства представительниц прекрасного пола. Ничего не изменилось, а я так надеялась… Кому вообще мог понравится подобный смазливый тип? Глупой девчонке лет пятнадцати? Впрочем, как бы я к нему не относилась, в прошлый раз это не помешало мне сделать то, что я в итоге сделала. И не потому, что я пообещала что-то там Розе, а потому, что это дело принципа. Я не изменила себе в прошлый раз, не случится этого и сейчас. Тем более, все усложнилось: к делу добавились трупы, так что совершенно ясно: этот аферист ведет свою игру… В конце концов, какого черта я вообще думаю?! Он приехал в мой город, свел знакомство с моим отцом (бог знает как это вообще случилось), предположительно строит против меня козни. Люди всегда врут, плетут интриги и сметают всех, кто стоит у них на пути, а у меня с детства это получалось лучше всех. Макару меня не перехитрить, все его очевидные цели на поверхности. Просто я пока не могу понять, каким боком тут Боярышник и тип со шрамами, но это лишь вопрос времени. Все тайное становится явным, кроме того, что я сама хочу скрыть.

Злая, я поднялась, поборов желание столкнуть ни о чем не подозревающего и крепко спящего Макара со своей кровати. Накинула халат и направилась в свой кабинет, прикрыв за собой дверь. Включила ноутбук и набрала номер Марта. Трубку он не брал, пришлось звонить трижды перед тем, как я наконец-то услышала его хриплое:

— Алло?

— Спишь что ли? — удивилась я.

— Пять утра, сумасшедшая! — повысил было он голос, но быстро сбавил обороты, — Что-то случилось? Ты в порядке?

— Конечно, я в порядке, раз тебе звоню.

— Не тяни, сестренка.

— Я тебе отправила кое-что на почту. Хочу, чтобы ты покопался в одном старом деле. И весьма осторожно: никому нельзя такое доверить.

— Что за дело?

— Подними задницу с кровати и увидишь, — огрызнулась я на братца.

— Мне без надобности, ноутбук под рукой… — огрызнулся он в ответ и на минуту затих, — Вишневский? Он то тут при чем?

— Не при чем. Просто эти документы хранились у одного человека и я боюсь, что он мог ими поделиться, пусть даже ненамеренно. И мы оба не хотим, чтобы что-то подобное всплыло. И не знаю, как ты, но я хочу знать наверняка, что папуля к этому не причастен.

— Ты уверена?

— А ты нет?

— Обстоятельства могут быть разными, — заметил Март, в голосе его сквозило сомнение.

— Например?

— Ну… не знаю.

— Скажи мне вот что, милый брат: я то понятное дело, была сумасшедшим подростком, но ты то неужели не попытался покопаться в деле? Как никак твой друг тоже погиб и…

— Ничего я не пытался, — быстро ответил Март, даже не дав мне закончить свою мысль.

— Ты что-то недоговариваешь? — моментально насторожилась я, зная братца как облупленного.

— Вовсе нет, — поспешил откреститься он, но чувство, что Март что-то скрывает не желало меня оставлять, прочно укоренившись в моем мозгу.

— Сдается мне, что да.

— Просто тогда я был не готов во всем этом разбираться, а потом… просто не захотел, мало ли, — тяжело вздохнул он.