Обхитрить Лису (СИ)

Разжившись упаковкой моих любимых пирожных в небольшом магазинчике в центре, потому что сладкое всегда помогало мне справляться со стрессом, я с широкой улыбкой вернулась на свою жилплощадь, готовя историю моего ночного отсутствия. Оказалось, старалась я зря: Макарушка еще спал, все так же обнимая подушку. Так даже лучше: избавившись от своего старого платья, бог знает как оказавшегося у Ромки (хорошо, что было хотя бы оно, а то пришлось бы щеголять в его видавшем виды спортивном костюме, который он мне настойчиво предлагал), я вернула себе черты прекрасной дамы. В последнее время я слишком мало уделяю времени себе любимой, про здоровый сон вообще молчу. Да что там говорить, я уже несколько раз появилась на людях черт знает как одетая… И как я до такого дошла?

Докопаться до самой сути проблемы я не успела: в столовой показался Макар, широко улыбаясь. Многочисленные фингалы и заспанная физиономия невероятным образом делали его еще симпатичнее (или это только мне так казалось), но самодовольный вид все портил. В общем, он вызывал у меня противоречивые чувства, я сама пока не понимала, что с ним делать.

— Доброе утро! — поприветствовал меня он, но это после поцелуя, на который я с энтузиазмом ответила.

— Будешь завтракать? — поинтересовалась я, хотя уместнее было сказать «обедать». Некоторые спали полноценные восемь часов, а то и больше.

— Кофе бы выпил с радостью.

— Отлично, тогда и мне сделаешь. Я пью без сахара.

Его улыбка стала еще шире и держалась как приклеенная, пока он соображал кофе на двоих. Улыбается, значит доволен: мужикам надо приказывать, что им делать, иначе они начнут думать сами, а этот мир и так достаточное жуткое место. И начинать как раз следует с мелочей.

— Пирожные? Настоящие или сама напекла?

— Если ты всерьез рассматриваешь последний вариант, то я в тебе разочаруюсь.

— Я ошибаюсь, или что-то случилось? — увидев мою настороженность, он поспешил продолжить, — Ночью я просыпался несколько раз, а тебя не было. И выглядишь ты так, будто не спала.

Такое оскорбление никуда не годилось, я со злостью пнула стул, на котором восседал мой гость, и в считанные секунды он оказался на полу, потирая ушибленную пятую точку.

— Прости, я понял, — улыбнулся он, поставив стул и сев напротив меня. Его самообладание было похвальным. И подозрительным.

— Вообще-то ты прав. Ночью кое-что случилось, и я хочу, чтобы ты поехал со мной.

— Куда, если не секрет?

— Одевайся, и узнаешь, — пообещала я.

Макар собрался довольно быстро, хотя чего мужикам вообще собираться? Мы спустились, я кинула ему ключи. И если наличие ключей от его машины в моей хрупкой ручке особых вопросов не вызвало, то заднее сидение, заляпанное кровью, так легко не пролетело.

— Ты брала мою машину?

— Нет.

— Бри, чья это кровь?

— Мне то откуда знать? — разозлилась я.

— Ты что, кого-то убила? — голос его был спокойным, можно было подумать, что только этого от меня и ожидали.

— Пока нет, но если ты продолжишь болтать, придется пересмотреть этот вопрос.

Еще раз посверлив меня взглядом, как будто желая прочитать мысли, он наконец-то вырулил из дома. Всю дорогу он хмурился, наверняка переживая, что с мыслями не вышло: если и прочел, понять все равно не смог. Хитросплетения моего разума слишком сложны, чтобы в них смог вникнуть пролетарий. Я назвала нужный нам адрес, внимательно наблюдая за его реакцией. Или он на самом деле слышит его впервые, или я не единственная тут, кто достоин Оскара. Пока я ставила на первое, потому что раньше за Макаром особого таланта на актерском поприще не замечала.

— Скажи, почему ты поехал со мной? — поинтересовалась я, когда мы вышли из машины у соседнего от нужного нам дома.

— А сама как думаешь?

— Любопытство?

— Почти угадала, — улыбнулся Макар.

— Ты от меня без ума?

— Опять мимо. Хотя мне нравится в тебе все, кроме злобы, грубости, бахвальства и чрезмерного самомнения.

— Если бы ты не был таким аферистом, я бы поверила, — широко улыбнулась я в ответ, попутно разглядывая нужный нам подъезд.

На первый взгляд, ничего особенного, как на второй, третий и все пятнадцать последующих. Нужный мне угол дома отсюда тоже просматривался: со своего места я могла видеть, что трупа там уже не было, как столпотворения и полиции. Скорее всего, его обнаружили почти сразу после нашего с Ромкой ухода. Повезло, ничего не скажешь.

— Знать бы, что у тебя на уме…

— Ты все равно не поймешь, — заверила я, протянув ему пистолет, — Держи. Надеюсь, пользоваться умеешь?

— Так, теперь я начинаю волноваться: что ты задумала?

— Ни в кого стрелять я тебя не прошу, если ты боишься этого. Пушка нужна, чтобы меня защитить. Ну и себя, но это уже во-вторых.

— Хорошо, идем, — неожиданно согласился он. Сказать, что я удивилась, значит соврать: я то ожидала муторных расспросов и нудных замечаний в Ромкином стиле.

Макар обнял меня за талию, а я широко улыбнулась ему, демонстрируя свое счастье окружающим. С видом влюбленной парочки мы прошли к нужному нам подъезду.

— Кажется, здесь никого, — заметил он. Что ж, из нас бы получилась отличная команда, не играй он в другом виде спорта.