Обхитрить лису

Итак, что же у нас на повестке дня? Узнать, кто убил Боярышника, следить за Макаром, следить за семейными делами, следить за собой и своими действиями, разобраться в творящейся чертовщине, и заняться деньгами и алмазами: вдруг это как-то связано? Даже если и нет, все равно интересно, пусть и в последнюю очередь. И после того, как я в очередной раз выйду из ситуации победителем, выгнать наглого афериста Макара Березина из моего уютного города. Программа минимум есть.

А план… можно поболтать кое с кем.

На ближайшем светофоре я развернулась и помчала в сторону Преображенской площади, там жил один мой «большой друг». Конечно, никакие мы не друзья, но знакомы довольно давно. Ган о многом догадывался. В обмен на его исключительную полезность мы с Ромкой терпели этого наглеца. А еще – он был умен и хитер, то есть, обладал качествами, достойными восхищения.

Я надеялась застать Гана дома и не ошиблась: в его окнах горел свет. Парень он занятный, конечно. Всегда утверждал, что Ганом его назвали родители и даже паспорт как-то показывал, мол, смотрите – не вру! Но, учитывая род деятельности господина Гана, я не сомневалась, что паспорт его – обычная подделка, таким никого не удивишь. И имя все равно дурацкое – что за мания заимствования такая?

Позвонив в дверь, я ждала ровно десять секунд, прежде чем толкнуть ее и зайти. Ган редко запирал жилище и ничего не боялся. Говорила же, занятный тип. Квартира у него тоже своеобразная: никаких тебе стен и перегородок, с порога видно абсолютно все. Кроме туалета, к счастью. И, как только вошла, я сразу увидела самого Гана: он сидел, развалившись на диване и курил кальян. Как ни странно, в одиночестве.

Услышав шаги, он обернулся:

– Боже, Сентябрина?!

– Можно просто по имени, – разрешила я и устроилась в кресле напротив.

– Мне кажется, я недостоин таких гостей, – хитро улыбнулся он, вместо того, чтобы спросить, каким ветром меня сюда занесло. Он обожал мне подыгрывать. При этом его и без того узкие глаза сузились еще больше, я даже решила, что и вовсе закрылись.

– Не говори глупостей. Конечно, ты недостоин.

– Но ты все же ты здесь, самая красивая девушка города.

– И ты догадываешься, почему?

– Нет, но хочу знать, – пожал он широкими плечами.

Минут десять мы сидели молча, сверля друг друга взглядами: я всерьез прикидывала, мог ли Ган хотя бы косвенно участвовать в происходящем, о чем думал этот любитель кальяна, понятия не имею. Но взгляд его против воли постоянно опускался на мои прекрасные ноги, так что мысли его вряд ли можно назвать интересными. В конце концов я пришла к выходу, что он не осмелился бы.

– Эта игра в молчанку мне нравится, но я хочу выпить, – первым нарушил тишину Ган, поднимаясь с дивана. – Тебе налить что-нибудь?

– Если есть приличное розе, то неси.

– Как скажете, моя королева. Кстати, рад, что ты сегодня одна, без своего преданного лакея-слуги, или как ты его называешь?

– Лакей – это ты. А Ромка сейчас немного занят.

– На его месте я бы не оставлял тебя без присмотра, – опять сузил он глаза. Ган – наполовину бурят, он вечно щурился.

– Я могу за себя постоять, – обиделась я.

– О, это я знаю, – Ган протянул мне бокал розе и вернулся обратно на диван. В помещении вновь стало свободно, когда Ган вставал, он заполнял собой все шириной плеч, могучим ростом и размашистыми движениями. Всегда думала, что он может пприбить кого-нибудь ненароком и даже не заметить.

Я понюхала розе – вроде бы неплохое, только сладкое. Но для болтовни пойдет.

– Я пришла к тебе, потому что ищу Боярышника, – пригубив вино, начала я.

– Это которого?

– Не прикидывайся, Ган.

– Извини, я немного шокирован. Ты ищешь Боярышника? Того самого, которого вы с Ромкой выдавили из дел и выкинули на окраину города? Слышал, старикан почти отошел от дел с тех пор…

– Раз ищу, значит не совсем отошел. Знаешь, где его искать?

В общем-то, я и сама способна добыть адрес, но не хотела, чтобы о моем интересе трепались. А Ган будет молчать, что мне очень даже подходило.

– Жил на севере за старым парком, если нужен точный адрес – скину сегодня же.

– То есть, сам ты с ним не контактировал?

Ган рассмеялся, как мне показалось, немного нервно:

– Сентябриночка, красавица, подумай сама: на кой черт мне сдался старик, который давно не у дел? Может спросить у своего дружка, если хочешь: в последние три года я имел дело только с Ромкой. И кстати, не очень часто.

– Как-то ты не особо уважительно отзываешься о нем, – неодобрительно заметила я.

– И эту роскошь я могу позволить только при тебе, мы же оба знаем, кто за ним…

– Молчание – золото, Ган, – предостерегла я. – Пусть порицают за него тебя, не бранили бы за говорливость. – Мама права, Шекспир всегда придет на помощь.

– Прости, моя ошибка.

Я поднялась с кресла, оставив бокал на полу рядом:

– Искренне надеюсь, что ты совершил эту ошибку только сейчас, Ган. Ты знаешь меня: я бы не простила.

– О чем ты говоришь, Сентябрина? – теперь на его широком лице читалось недоумение, которое не могло быть поддельным.

– Жду обещанный адрес.

– Погоди! Под вас что, кто-то копает? И ты думаешь, это Боярышник?