Обходной контроль

— Я хотел бы посмотреть эти бумаги.

— Но их очень много.

— Только те, которые готовил Гамильтон.

— В таком случае, это будет сравнительно легко. — Стэнтон нажал кнопку переговорного устройства и пригласил секретаря.

Его секретарем была женщина пятидесяти с лишним лет, образец старой школы: подтянутая и строгая, с седыми волосами, схваченными лентой на самой макушке. Она даже не взглянула в мою сторону, до тех пор пока Стэнтон не представил меня.

— Мисс Хейс, это мистер Менн, представитель Мартина Грейди. Пожалуйста, проводите его к мисс Хант и попросите ее показать мистеру Менну все бумаги по персоналу.

— Будет сделано, сэр. Пойдемте, мистер Менн.

— Что-нибудь нужно еще, мистер Менн? — спросил меня Стэнтон.

— Если что-то понадобится, я дам вам знать. А пока я прошу предоставить мне возможность свободно перемещаться здесь у вас по моему собственному желанию. Вы знаете Хала Рэндольфа из Службы безопасности?

При этих словах брови его слегка приподнялись.

— Да, и довольно хорошо.

— Он может все ускорить, если у вас возникнут затруднения, — сказал я. — Пойдемте, мисс Хейс.

Я проследовал за ней в приемную, где к нам присоединился еще один спутник из Службы безопасности, который следовал за нами на расстоянии полутора метров. Мы прошли все вместе метров девяносто по мягко освещенному коридору, куда воздух подавался из кондиционеров, и остановились у двери с табличкой «Камилла Хант, персонал». Секретарша нажала на кнопку в стене и на прозвучавший сигнал толкнула дверь. Пропустив меня вперед, она вошла сама, а сопровождавший нас парень остался за дверью.

Мисс Хейс передала секретарю за столом полученные ею на мой счет инструкции, а секретарь в свою очередь сообщила их по селектору кому-то, кто находился за дверью с табличкой «Вход воспрещен». В результате нас попросили подождать. В приемной тонко пахло духами, что было явно не по душе строгой и величественной, как королева, мисс Хейс. Мне не пришлось долго ждать. Аппарат на письменном столе зазвонил, маленькая невзрачная секретарша в очках с толстыми стеклами выслушала сказанное ей по селектору, затем, посмотрев на меня, сказала:

— Вы можете войти.

Камилла Хант была стратегом. Она занимала должность директора по персоналу, и в ее задачу входило знать все, чем занимались люди до того, как поступить на работу в фирму.

Ее офис больше походил на командный пункт, а сама она выглядела как командир. Вошедший хмурым, обязательно улыбался, а улыбавшийся сразу серьезнел. Ей невозможно было лгать, неискренний сразу проигрывал.

Стены были темно-зеленого цвета, с большими красочными изображениями всех самолетов, которые когда- либо стояли на вооружении в Воздушных Силах. Среди них висела яркая картина, выполненная в сюрреалистической манере. Обнаженная женщина была изображена так подробно и с такой экспрессией, что, казалось, она подавляла собой и саму комнату, и все Воздушные Силы, и вообще все.

Письменный стол стоял напротив занавешенных окон и так искусно освещен двумя лампами, что трудно было сказать, сидел кто-нибудь за столом или нет.

Мисс Хант как раз за столом не было. Она сидела слева в углу, внимательно изучая меня и стараясь уловить мою реакцию. Однако она не учла, что в комнате было достаточно света и он играл блестками на ее нейлоне, поэтому я сразу заметил ее, хотя и не подал вида. Конечно, можно было дать ей понять, что ее замысел не удался, но это было бы неинтересно.

Вместо этого я подошел к картине с обнаженной женщиной, стал внимательно рассматривать все интересные места и, не оглядываясь, сказал вслух:

— Замечательный портрет, хотя местами модель немного полновата.

Затем я повернулся, сел в кресло за письменным столом и направил свет настольных ламп на мисс Хант Улыбка замерла на моих устах. Камилла Хант была той самой обнаженной с картины, и она вовсе не была полновата. Художник позволил себе немного фантазии.

Она сидела неподвижно, как статуя, положив одну ногу на другую и только слегка покачивая ступней. Пальцами руки она подпирала подбородок, согнутый локоть покоился на ручке кресла, алый цвет ее ногтей гармонировал с цветом губ. Черные, как ночь, глаза только подчеркивали густую черноту ее волос, которые ниспадали на такое же черное платье.

Но даже в этом однообразии красок была заметна особенная точеность форм ее тела и красота лица. Да, она была вполне способна выведывать все у людей, попадавших в ее западню.

— Привет, паук, — сказал я.

— Привет, муха, — улыбнулась она моей шутке.

— Эта муха улетит.

— Я тоже так думаю. Мистер Грейди мне кратко рассказал о вас. Я рада, что вы меня не разочаровали.

— Не стоит об этом говорить.

— Если вы не против, то отведите свет немного в сторону.

— Я бы хотел рассмотреть вас.

— На картине вы можете увидеть больше.

— Я не люблю подмены естества. Подойдите сюда.