«ОБХСС–82»

Вот, честно говоря, не хотел с ним связываться. Но выбесил меня этот скот еще днем. Я, недолго думая, сделал то же самое. Со всей силы долбанул его кулаком по плечу.

— Слышу, товарищ мажористый мудак.

Он отшатнулся, а потом опустил голову и с удивлением посмотрел на то место, куда пришёлся мой удар.

— Ты че, совсем охренел? — Никонов поднял взгляд обратно на меня.

— А я не при исполнении. Если что. Могу и в морду дать.

— Ну…ок. Сам напросился…

Он кинулся прямо с места. Без всяких там красивых поз или размахивания руками. Будь я трезвым, конечно, ушел бы. Но я трезвым не был. А вот дать этому уроду мандюлей хотелось очень сильно.

Мы, вроде, сцепились. Это логично. Не стоять же мне, не ждать, пока он тут своими мажорскими ручонками машет. Честно говоря, все было как-то смутно, туманно и смазано.

В какой-то момент, мы упали на ограждение. Видимо, на два мужских тела эта конструкция не была рассчитана. Последнее, что я помню, как мы завалились вместе с этой железной хренью на землю, а потом, практически кубарем, вылетели на дорогу. Еще был свет фар. А потом все. Темнота.

Глава 3 Жорик

— Георгий Аристархович… Георгий Аристархович… Просыпайтесь. Вставать пора. Сегодня первый день на службе.

Голос был женский. Очень смутно знакомый. И звучал приглушенно. Я точно его когда-то слышал. Бабу, что ли притащил, из бывших? В клубе снял, наверное.

Я завозился, но открывать глаза не хотел. Голова гудит. Блин…Не пил столько времени. На хрен налакался вчера? Все этот мент. Козел. Вывел меня, сволочь. Мы же подрались с ним, вроде…не помню. Упали. Или не упали…

— Георгий Аристархович, надо вставать…

— Угу… — Пробормотал я сквозь дрёму.

А потом меня прошибло. В холодный пот. Имя. Этого имени никто не знает. В моей жизни, имею в виду. Никто. Я даже отцу и психологу называл Жорика. А уж баба какая-то, тем более, откуда его взяла бы? С хрена левой бабе, пусть даже знакомой, говорить в мой адрес — Георгий Аристархович?

У меня реально похолодели руки. И ноги тоже, кажется. А холодные ноги, между прочим, хреновый признак. Господи, о чем думаю, придурок…

Я открыл глаза и очень медленно повернул голову.

Чужая, совершенно чужая комната. У окна, спиной ко мне, стояла женщина. Высокая. Широкая. Не полная, а именно широкая. Про таких говорят, кость тяжелая. Или тоже широкая. Кость.

Она отдернула занавеску и повернулась лицом.

— Антонина… — Произнес я машинально вслух.

Смотрел на нее несколько минут, а потом закрыл опять глаза и отвернулся. Не буду вставать. Крыша снова поехала. Все ясно. Видимо, вчера прибухнул, вот тебе последствия.

Я знаю эту тетку. Тоня. Домработница Милославских. Вернее, нет, не знаю. Ее же не существует. И Милославских не существует. Меня в этом три месяца убеждали.

— Георгий Аристархович, это, право слово, неприлично. Опоздать на службу в первый же день. Хотите опозориться? За Вас такой большой человек словечко замолвил. Серьезный. Подобными рекомендациями не раскидываются. Тем более, у Вас еще даже образования соответствующего нет. Вам дали шанс. Возможность пройти испытательный срок.

Она подошла к кровати и принялась тянуть с меня одеяло. Не знаю. Для галлюцинации сил у нее немерено. Я чуть вместе с кроватью не уехал вслед за одеялом.

— Знаешь… знаете, что… — Я вцепился обеими руками в его край и для верности ещё брыкнул ногой. Не то, чтоб хотел ударить. Скорее, убедиться, реальна ли эта особа. — Вас не существует. Сейчас проснусь и все будет ровно.

— Жорик! Я забуду, что ты теперь старший в семье и так влуплю, мало не покажется. — Судя по интонации, придуманная мной Антонина начала злиться.

— Господи…Ну, ок. — Я откинул одеяло и сел. — Подумаешь, опять хрень какая-то…Тоня… Я Милославский?

Домработница посмотрела на меня с явным сочувствием.

— Вот знаете, Георгий Аристархович, пить Вам вчера не надо было. Точно. Два года все спокойно, а сейчас опять странно себя ведете. Вставайте. Завтрак готов.

Она вышла из комнаты, оставив дверь открытой.

— Вы, блин, что, издеваетесь? — Крикнул я ей в спину. В ответ — тишина.

— Ну, конечно…. — Высказался вслух. Видимо, воздуху.

Спустил ноги с постели и принялся изучать комнату. Нет, не видел раньше такую. В прошлый раз, когда оказался в квартире Милославских, она, их квартира, выглядела иначе. Твою мать…Какая квартира? Мне психолог русским, человеческим языком объяснила, что я находился в каком-то там состоянии. Типа, кома, не кома. И мой мозг, сам, придумал себе историю, в которой ему было весело. А на самом деле, ничего этого не происходило.

— Ой, да и похрен! — Махнул рукой, собираясь встать с постели.

Даже если опять заскок. Ну, и пусть. Зато прикольно. Интересно, снова всех увижу?

— Слышишь, отец семейства. Пить, между прочим, Минздрав не советует.

В дверях комнаты стоял Семен. Сенька. Реально. Только выглядел он почему-то старше. Даже голос изменился. Появились басовитые интонации.