Облачные дороги

– Правящая королева велела мне убраться восвояси еще несколько дней назад. Они знают, что сказал Катрас. Они знают, что вы пришли в Туман Индиго из-за меня. Они позволили мне остаться лишь временно, чтобы я помог им сразиться с вами.

Джаней посмотрел Луну в глаза и, должно быть, увидел, что тот говорит правду. Он зарычал и стиснул рукой горло Луна, не давая ему дышать. Лун отчаянно пытался разжать ему пальцы или пнуть, а затем в его глазах потемнело.

Невыносимое давление вдруг исчезло. Лун упал на пол и от удара жадно втянул воздух. Его горло и легкие горели, и какое-то время он мог лишь лежать на полу, свернувшись калачиком, и дышать. Затем он сумел поднять голову и увидел, как Джаней выходит из соседней комнаты и не то выводит, не то выносит на себе пожилую прародительницу Сквернов.

Она была чуть больше владыки, но ее чешуя казалась мягкой на вид, а ее пластинчатый гребень был меньше, словно не предназначался для боя. Она тяжело опиралась на плечо Джанея, а ее наполовину сложенные крылья были опущены.

Джаней подвел ее к окну, где их все еще ждал Венрас. Венрас снова заговорил, дернув подбородком в сторону Луна. Джаней лишь покачал головой, шагнул к окну и подтянул прародительницу к себе.

«Они уходят», – подумал Лун. От облегчения у него закружилась голова. Джаней не убил его, потому что знал – если сделает это, Ранея будет в ярости и отправится за ним в погоню. «А вот это совсем нехорошо». Если королева-прародительница успеет вернуться, она может забрать Луна и продолжить попытки создать стаю полукровок. Джаней оставил Луна, надеясь, что она отвлечется и он сможет ускользнуть.

Венрас встал по другую сторону от прародительницы, чтобы тоже взять ее под руку, и втроем они выпали из окна.

Лун, пошатываясь, поднялся на ноги. Демус проковылял вперед, чтобы посмотреть Джанею вслед. Он заметил, что Лун смотрит на него, и зарычал, сжимая и разжимая когтистые лапы. «Нужно прикончить эту тварь сейчас же».

Он был меньше настоящего дакти и тщедушнее настоящего арбора, но его зубы и когти выглядели вполне острыми. Лун посмотрел по сторонам в поисках оружия и заметил одно, довольно необычное.

Держа Демуса в поле зрения, он направился к платформе, где лежал мертвый владыка. Лун перевернул тело и снял с него парчовый халат. Встряхнув тяжелую ткань, он двинулся на Демуса.

Тот неуклюже попятился и ощетинился. На языке раксура он прохрипел:

– Если ты меня тронешь, она сдерет с тебя кожу живьем.

– Она все равно это сделает. – Лун, не колеблясь, надвигался на существо, заходя чуть сбоку и оттесняя его к бассейну с водой.

– Не убивай меня. – Его тон изменился, став почти умоляющим, и Демус присел, изображая беспомощность. – Пожалуйста.

– Тогда сними с меня и арборов заклятие, которое не дает нам перевоплощаться, – сказал Лун, все еще шагая вперед. – И убегай. – Такой выбор казался ему более разумным, но эта тварь была Скверном.

Демус присел еще ниже, скуля, а затем прыгнул на Луна, целясь ему в голову. Лун кинулся на тварь, резко поднимая тяжелый халат вверх. Тварь влетела в ткань, а затем в самого Луна, опрокинув его на спину. Лун обхватил дакти руками и ногами и перекатился, закутывая его в тяжелую парчу и придавливая сверху своим весом. Демус изо всех сил отчаянно цеплялся за него и кусал через ткань за плечо, но его когти зацепились за тяжелую материю, дав Луну возможность перекатить их обоих ближе к бассейну.

Они рухнули в ледяную воду, Лун задержал дыхание, а затем нырнул, своим весом толкая тварь ко дну. В отчаянии Демус высвободил руку и вцепился ему в бок, раздирая рубаху и кожу. Лун прижал его руку коленом и безжалостно держал, оставаясь под водой, пока ему не показалось, что его легкие вот-вот разорвутся. Надеясь, что проклятая тварь отвлеклась и не сможет удержать его под заклятием, он попытался перемениться.

Он почувствовал себя так же, как когда сопротивлялся Жемчужине. Из-за желания вдохнуть и из-за боли в легких давление в его груди и за глазами увеличилось в сотню раз. Затем вдруг что-то поддалось, и на его спине возникли крылья и шипы, а на коже проступила чешуя.

Лун всплыл и сделал долгожданный глоток воздуха. Демус безвольно висел у него на руках. Лун отбросил халат в сторону и на всякий случай свернул дакти шею.

Облегчение от того, что он снова мог меняться, было непомерным. Царапины от когтей, синяки – вся боль стихла, превратившись лишь в досадное неудобство. Лун стряхнул с себя воду, прыгнул к проходу над бассейном и, единожды взмахнув крыльями, оказался у него.

Пока он несся по пустому коридору, пламя распространилось по нижнему этажу улья и густой дым заструился ввысь и заволок почти весь центральный колодец. Откуда-то снизу до Луна донеслось жужжание крыльев двеев и приглушенный рев. Двеи, должно быть, набросились на единственного оставшегося кетеля и сбежали из своей тюрьмы.

Несколько дакти все еще охраняли вход в камеру с арборами. Когда Лун приземлился среди них и разорвал первых двух на части, остальные бросились прочь и спрыгнули с уступа в задымленный колодец. Лун присел, чтобы вспороть дверную мембрану, и крикнул: