Облачные Люди (СИ)

Когда они вышли, я посмотрел в окно. Там, под забором, стояла видавший виды ВАЗовский универсал. Иван залез на пассажирское сиденье. Конечно, он не стал с собой брать всю сумку — только один слиток. Было немного тревожно отправлять его одного, но Ирина права: другого выхода просто нет. Хорошо, что он решился пойти со мной. Одному выкручиваться было бы куда сложнее.

Я отдавал себе отчёт, что мы балансируем на грани больших неприятностей. Стоит только здешним государственным органам хоть немного нами заинтересоваться — и неприятности поваляться лавиной. Самой страшной из них может быть, конечно, разлука с Пашкой.

Надо действовать осторожно и продуманно, чтобы этого не допустить.

Я посмотрел на сына. После еды он снова засыпал. Только теперь, когда на меня свалились заботы о нём, я осознал в полной мере, что переживала Алина в первые месяцы после родов. У меня-то оставалась работа, командировки, задания… я помогал ей только ночами. А она жила в таком режиме непрерывно. И даже ни разу не пожаловалась…

Я вспомнил мучительный момент, когда её притянуло внутрь клетки. Зажмурился. И усилием воли заставил себя запереть это воспоминание на замок.

Не время предаваться отчаянию.

Глава 2

Иван с Ириной вернулись часа через четыре. Судя по тому, что напарник спокойно и уверенно, улыбаясь, вышел из машины — всё прошло хорошо. В его руках был огромный пакет, из которого виднелась упаковка подгузников одной известной фирмы, которая существовала и в нашем мире.

Я думал, что Михалыч поедет дальше, по своим делам. Но вместо этого он помог Ирине достать из багажника ещё две сумки, и направился в дом.

Первым делом Ирина снова переодела и накормила Пашку — уже нормальной смесью и хорошим прикормом, которые они купили в детском магазине. Михалыч не спешил уходить; он деятельно помогал хозяйке забираться с закупками и хлопотами с ребёнком.

Наконец, где-то через полчаса всё было сделано. Иван поглядел на меня, приподняв бровь, и сказал:

— Ну что ж. Пора бы знать честь, да?

— Можно рассчитаться, — кивнул я. Потом посмотрел на Михалыча.

— У меня будет к вам предложение, — сказал я.

— Да? — насторожился тот.

— Ваша машина. Во сколько бы вы её оценили.

Михалыч засмеялся.

— Ребят, ну вы даёте. При ваших-то деньгах можно что получше выбрать. Даже если надо очень срочно, — сказал он.

— А если нам не нужно получше? Но по возможности прямо сейчас?

Михалыч замялся. Было видно, что от денег он бы точно не отказался, и сейчас у него в душе происходила борьба между жадностью и совестью, которая не позволяла совсем уж задрать цену.

— Ну… сотки хватит, — наконец, сказал он, и тут же затарахтел, будто оправдываясь: — С договором сейчас просто, у меня валяются пара распечатанных форм. А вот со страховкой вопрос. Можно через приложение сделать, но оно только после полуночи будет действовать. Таких, кто продавал бы готовые полисы в нашей деревне нет. Только в Троицке.

— Гаишники злые тут? — спросил я.

— Злые, — кивнул Михалыч, — душу вынут.

— А сговорчивые?

— Ну… да. Наверное.

— Значит, берём, — сказал я, — Вань, сколько у нас нала сейчас?

Напарник глянул на меня неодобрительно, но всё-таки ответил:

— Чуть больше двух миллионов.

— Дай двести, пожалуйста.

Ваня хотел что-то сказать, но, наткнувшись на мой взгляд, передумал.

— Вы пока сходите за документами, бланком договора и ключами, пожалуйста, — попросил я.

Михалыч чуть ли не пулей вылетел из комнаты.

Как только внизу бухнула входная дверь, Ирина нахмурилась и сказала:

— Ребят, ну вы чего, с ходу так деньгами-то сорить? Ну какие двести? За эту развалюху и двадцатки жалко! Я уж не стала при нём, мне ту жить ещё — но это стыдоба какая-то…

— Скажите, Ира. Михалыч бухает? — спросил я.

— Да нет. Не особенно, — Ирина вздохнула, — завязал пяток лет назад… личная трагедия. Работящий мужик, только связываться с ним бояться. Застрял он тут. Перебивается разовыми заработками, да с пенсией нищенской.

— Я вот тоже так подумал, — кивнул я, — значит, деньги не пропьёт, верно?

— Верно.

— И болтать особо не будет?

— Да куда уж — думаю, рванёт в город, пытаться жизнь заново наладить, пока возможность есть.

— И это для нас лучший вариант. Верно? — улыбнулся я.

Ирина улыбнулась в ответ.

— А не так вы просты, ребята, да? — сказала она.

В этот момент вернулся Михалыч. Боясь дышать — видимо, чтобы удачу не спугнуть — он дал мне договор под подпись.

— Вот тут, — указал он, — нужны паспортные данные. Если что потом, перед гаи заполните. И с перестановкой на учёт не тяните. Мне проще в угон подать, чем с налоговой бодаться.

— Конечно, — кивнул я, — не переживайте.

Он поставил свою закорючку в распечатке. Тщательно пересчитал приготовленные Ваней деньги. Потом кивнул и пожал нам руки.

— Ну… бывайте, мужики, — сказал он, — спасибо вам. За всё.

— И вам спасибо, Семён Михайлович, — улыбнулся я.

Когда Михалыч вышел со двора, закрыв за собой калитку, я снова обратился к Ирине.

— Ирина, подскажите… а вам бы не хотелось тоже как-то изменить вашу жизнь?

Хозяйка усмехнулась.