Облачные замки

– И в обычное-то время город Грааля не очень просто найти. А уж теперь… Впрочем, могу поспорить, что рыцари будут обшаривать всю Спираль в поисках копья Так что я могу оставить сообщение для них там, где они точно его найдут, – например, здесь, у Мирко.

– О'кей, – согласился я. – Это решит самую насущную проблему. Они могут получить назад эту чертову штуковину, когда только пожелают, причем перевязанную розовой ленточкой, – уж я позабочусь. Но меня больше волнует другое: как все это повлияет на «Си-Тран»? И что на уме у Лутца? Он уже пытался меня убить, хоть это и не доказать. Если бы ему такое удалось, Ле Стриж не в силах был бы меня использовать. Так кто они после этого – союзники или соперники? Только не говорите мне, что над моей головой сгустилось несколько туч. Я сыт этим по горло, накушался на Востоке! Если Лутц задумал расправиться с «Си-Траном», я единственный, у кого хватит сил остановить его. Мне необходимо это выяснить! Вы можете мне в этом помочь?

Джип посмотрел на Катику; Катика подарила мне одну из своих загадочных улыбок. Ее рука уже лежала на столе, перебирая колоду карт, которую она, по-моему, всегда носила с собой. Где именно она у нее лежала, мне выяснить не удавалось, но когда она направила мою ладонь к ним, я почувствовал, что они теплые и мягкие, как человеческая кожа.

– Сейчас ты переверни одну, а я – следующую, – сказала она или, верней, прошептала, и как-то внезапно все вокруг переменилось, а потрескивание поленьев в камине стало громче, чуть ли не зловещим, напоминая о пожарах минувшей ночи.

– Первая!

Я выбрал карту и перевернул ее. Десятка пик, похожа на густой лес черных копий. Катика мрачно кивнула и перевернула ее соседку. Джокер; я уставился на карту, пытаясь осмыслить ее появление. Затем снова пики – валет, крепкий, с бычьей шеей, как у большинства карточных картинок, чисто выбритый, с глазами светло-голубого оттенка, за которые невозможно заглянуть, – она напомнила мне…

Я поспешил перевернуть карту, и Катика кивнула:

– Твой друг Лутц. Он валет, но кто же тогда король? Переверни еще одну!

Я взял карту в самом конце расклада, на этот раз гораздо медленнее. Черви, семерка; Катика улыбнулась и перевернула следующую. Туз треф, в котором не было ничего особенного, кроме того разве, как, отражаясь, танцевали языки пламени на его глянце. Лицо Катики стало каменным, и она кивнула мне, чтобы я взял еще карту. Пальцы не слушались, и карта все выскакивала из рук, а когда я наконец ее перевернул, это оказалась еще одна картинка. Король червей; вот уж в нем-то точно ничего необычного не было, хотя он выглядел менее напыщенным и более живым, чем многие карточные персонажи, и казался даже симпатичным. Катика уставилась на короля, а потом потянулась за соседней картой – дамой червей, лицо которой было не очень хорошо видно мне в неверном свете камина.

– Агнец Божий! – выдохнула она. – Стефан, как ни странно, все не так и плохо. У тебя есть могущественные враги, среди них воевода Лутц, – и да, он что-то замышляет. Грандиозное. Но все прочее… – Она тряхнула головой. – Хорошо. Насколько хорошо, я… сказать не могу. Шанс – это не уверенность, поэтому более определенным это быть не может. Насчет темных, это точно. Лутц сотрудничает со Стрижем, в этом я уверена, потому что сам он не король. Но возможно, что и Стриж не король; его окутывает пелена могущества, за которую я не могу проникнуть. А у Лутца и своих амбиций хватает, он занимается ритуалами, собирает вокруг себя темные силы, – вероятно, именно так они со Стрижем и нашли друг друга. Как ты и предполагал, Лутц собирался устроить той ночью что-то действительно ужасное.

– Что-нибудь вроде Черной Мессы?

Джип фыркнул, что было несколько неожиданно. Катика уставилась на него:

– Вот легкомысленный человек! Он не воспринимает эти вещи с достаточной серьезностью. Стефан, Черная Месса в значительной степени выдумка фанатиков и инквизиторов и не страшнее их собственных пыток и мучений, если не считать ее богохульства. Но богохульство, каким бы крупным, каким бы отвратительным оно ни было, само по себе никакой силы не имеет. Ритуалу придают силу злое намерение и дурное деяние, жертва, организация ритуала по строгому плану. Многие ритуалы во многих верах воплощают в себе это. Даже сжигание ведьм на костре зачастую замышлялось для этого, а среди гонителей прятались истинные почитатели дьявола, закутанные в рясы умильной святости.

Я посмотрел на нее:

– Я готов в это поверить после событий прошлой ночи – или когда там все это происходило.

– И все-таки ведьмы существуют, – произнесла Катика очень мягко, и те несколько секунд, которые понадобились ей, чтобы снова смешать карты, огонь, с голодным треском вздымавший языки пламени, оттенял ее профиль. – Эй дай мулътито , действительно существуют.

Одна карта выпорхнула с низа колоды и опустилась ей на колени. Я подхватил карту и протянул ей. Машинально она взяла ее и, посмотрев, внезапно напряглась и перевернула ее.