Обладание

– Приглашаю тебя на обед в «Перо и парик», – заявил в ответ он, снимая с вешалки мое черное пальто и подавая его так, что мне осталось только просунуть руки в рукава.

Я заколебалась, но потом смирилась с неизбежным. Пол Джонс был стихийным бедствием, и не подчиниться ему представлялось решительно невозможным.

– По какому случаю? – осведомилась я, глядя на него с таким видом, словно приглашение на обед было чем-то экстраординарным. Хотя, честно говоря, таким оно и являлось, учитывая, что в последние полгода я обычно ограничивалась бутербродом за рабочим столом.

– У «Мишона» появился новый партнер. Я решил, что вам пора познакомиться.

– Я его знаю?

– Она только что переехала из Манчестера. Но вы поладите.

– Обхаживаешь клиентов-северян. – Я улыбнулась, шутливо преувеличив местный акцент.

Я подхватила свою сумочку, и, выйдя из моего кабинета, мы спустились по длинной лестнице в самое нутро адвокатской конторы. Сейчас здесь царила мертвая тишина, словно в городе-призраке, хотя в такое время – в самом начале второго – в этом не было ничего необычного. У клерков наступил обеденный перерыв, телефоны притихли, а барристеры[1] все еще пребывали в судах или как раз возвращались оттуда.

Когда мы вышли на улицу, резкий и холодный февральский ветер отхлестал меня по щекам, и у меня сразу же перехватило дыхание. Хотя не исключено, что виной всему был весь комплекс Миддл-Темпл, по-прежнему очаровывавший меня, несмотря на то что я проработала здесь пятнадцать лет. Сегодня он выглядел особенно мрачно и сурово. Зажатый между рекой и Флит-стрит, Миддл-Темпл, один из четырех судебных иннов[2] – корпораций и школ подготовки барристеров, – представлял собой запутанный лабиринт клуатров и памятников архитектуры. Кусочек Лондона, застывший во времени, один из немногих уголков столицы, который по ночам все еще освещался газовыми фонарями, и такой сырой и пасмурный день, как сегодня, подходил ему как нельзя лучше.

Я сунула руки в карманы, и мы зашагали к пабу.

– Хороший выдался денек?

На жаргоне Пола это означало: «Ты выиграла?»

Пол обязательно должен был знать, насколько успешно мы вели свои дела. Собственно, наш старший клерк мне очень нравился, от него всегда можно было ожидать поддержки – сродни отцовской, хотя я ни на миг не позволяла себе поверить в то, что его забота носила исключительно альтруистический характер. Получить работу любой барристер мог только по направлению или личной рекомендации, и Пол, в качестве старшего клерка жонглировавший всей системой, получал свой процент со всех гонораров, которые нам доставались.

– Сегодня после обеда у тебя назначено кое-что интересное, не так ли? – поинтересовался он.

– Предварительная встреча с солиситором и клиентом. Денежный развод.

– Насколько денежный? Или ты еще сама не знаешь?

– Ну, не такой, как у Пола Маккартни, – улыбнулась я. – Но достаточно крупный.

Старший клерк пожал плечами.

– Стыд и позор. Нам бы не помешали несколько дел, о которых кричали бы все газеты. Тем не менее отличная работа, мисс Дей. Разводами такого масштаба обычно занимаются королевские адвокаты, но тут солиситор затребовал именно тебя.

– Это Дейв Гилберт. На Рождество я послала ему бутылку превосходного виски, и потому он добр ко мне весь год.

– Пожалуй, он знает, что ты лучший адвокат в Лондоне в плане «цена-качество». Я бы и сам постучался к тебе в дверь, если бы моя супружница сбежала с миллионером, сколотившим состояние на торговле металлоломом, – подмигнул он.

«Перо и парик», типичный паб Темпла, кормивший и поивший барристеров еще с викторианских времен, располагался всего в нескольких минутах ходьбы от нашей конторы. Я с благодарностью подставила лицо теплому порыву воздуха, окунаясь в уютную атмосферу помещения, обшитого деревянными панелями.

Но уже в следующую минуту я недоуменно нахмурилась, узнав группу своих коллег, сгрудившихся в приподнятой нише в дальнем конце бара. Было непривычно видеть их сразу в таком количестве, да еще в одном месте, если они не собрались в конторе, чтобы выпить за счет клиента.

– Что происходит?

– С днем рождения! – Пол широкой улыбкой приветствовал Чарльза Напьера, главу нашей конторы, который повернулся и помахал нам рукой поверх голов двух невысоких и симпатичных практиканток.

– Значит, мы не встречаемся с солиситором? – поинтересовалась я, испытывая неловкость и даже смятение.

Хотя сама суть моей работы требовала выступлений в суде, я ненавидела оказываться в центре внимания. Кроме того, я рассчитывала утаить тот факт, что сегодня мне исполняется тридцать семь, причем не в последнюю очередь оттого, что на всех парах мчалась к сорокалетию.

– Только не сегодня, – во весь рот улыбнулся он, проводя меня по пабу.

– Черт возьми! Вот это сборище, – прошептала я, зная, как трудно обычно бывает собрать столько моих коллег в одном месте.

– Не бери в голову. Ходят слухи, что старина Чарли попал в окончательный список кандидатов в члены Высокого суда. Как мне представляется, по такому случаю он пребывает в радужном настроении, отчего пообещал угостить шампанским всех, кто придет на торжество.