Обладание Лили

Когда я несу маленькую девочку на руках, она одной рукой обнимает меня за шею. Сидя там, она спрашивает:

— Ты снова собираешься сказать плохие слова?

— Нет, не сейчас. Может, когда разозлюсь. Я часто их использую.

— Если ты это сделаешь, я расскажу маме, — решительным тоном говорит она.

— Ну, дорогая, босс здесь я. Не думаю, что это будет проблемой.

Войдя на кухню, она хихикает, и когда я опускаю ее на пол, говорит:

— Нет, я босс.

Смотрю на Лилит, одетую в мешковатые спортивные штаны и футболку, явно на несколько размеров больше. Она не осознает, насколько сексуальна, когда стоит там, чуть склонившись, и тихо разговаривает с сыном, который выглядит гораздо более расстроенным, чем маленькая девочка, которую я только что держал на руках.

Бл*ть, не думал, что мне нравятся мамочки, но я действительно пялюсь на ее аппетитную задницу и сексуальную талию, подчеркнутую заниженными штанами.

Когда она начинает поворачиваться, чтобы посмотреть, что происходит, ее профиль пробуждает в моих чреслах собственнический голод. Чувствую, как мой член шевелится от воспоминаний об этом утре, когда ее подтянутая попка толкалась в мои бедра, пока я хоронил себя глубоко в ней.

В том, чтобы быть собственником, для меня нет ничего нового, но я чувствую, как быстро она становится для меня одержимостью.

Черт, если бы сейчас не было детей, я бы приказал очистить дом, чтобы взять ее прямо на стойке. Прижав ее грудью к столешнице, сорвал бы с нее трусики, прежде чем вогнать свой толстый член в ее узкую киску, шлепая Лилит по заднице, пока врезался в нее как можно глубже.

Лилит полностью поворачивается и когда она замечает меня, ее полные губы сжимаются.

— О.

Сняв пиджак, вешаю его на спинку одного из стульев, стоящих рядом с кухонным островом. Переводя взгляд с нее на Адама, спрашиваю:

— Я не помешал?

Кивнув, она говорит:

— Да. Адам спрашивал, почему мы переехали из нашего дома сюда.

Глядя на Адама, я говорю:

— Это ваш новый дом, Адам.

Его глаза широко раскрываются, когда он смотрит на мать.

— Кто он, мама?

Вздохнув, Лилит поворачивается, смотря на нас обоих.

— Это Люци...

Осекшись, она смотрит прямо на меня. Хм, вероятно, я не назвал ей свое настоящее имя.

— Меня зовут Мэтью, Адам.

— Ты тоже здесь живешь? — спрашивает он.

Могу сказать, что Адам серьезный мальчик. У него глаза умудренного жизнью старика. Он не так доверчив, как его сестра.

Мгновение я смотрю на него. Ему очень интересно, что происходит.

Как бы я чувствовал себя в его возрасте, если бы со мной случилось нечто подобное? Его будет трудно завоевать, и если я собираюсь заставить Лилит полностью принять эту ситуацию, мне нужно, что оба ребенка были на моей стороне.

— Теперь это наш дом. Поскольку мы с твоей матерью пришли к соглашению, то это и твой дом тоже.

— А как же мой старый дом?

— Он принадлежал Маршаллу… — задумавшись, говорю я. — Как насчет того, чтобы завтра, когда я вернусь домой, мы с тобой сели в нашем кабинете и обсудили все твои вопросы? Хочу, чтобы ты хорошенько подумал обо всем. — Глядя на его руки, я спрашиваю: — Ты уже умеешь писать?

— Немного. Буквы получаются еще не очень ровными.

— Хорошо. Ты запишешь все свои вопросы, и мы вместе их обсудим. Только ты и я. Мне хотелось бы, чтобы ты привык, я всегда буду рядом.

«В отличие от твоего отца», — думаю я.

Переводя взгляд со своей матери на меня, Адам выглядит скорее растерянным, чем напуганным.

— Хорошо.

Я снова смотрю на Лилит и вижу, что на ее хмуром лице появилась печаль. Я интересуюсь:

— Как прошел твой день?

Подавшись вперед, целую ее в щеку, делая глубокий вдох. Она так хорошо пахнет, ее аромат опьяняющий, почти гипнотический.

Стоя прямо, словно кол проглотила, она говорит:

— Нам нужно поговорить.

— Хорошо, но через несколько минут здесь будет Роза, чтобы подать ужин. Мы можем поговорить, когда дети лягут в постель. Мне нужно принять душ, сегодня был очень долгий день, и я с нетерпением жду возможности переодеться в чистую одежду.

***

Оглядывая спальню, замечаю у стен гору не распакованных коробок. Похоже, Лилит не до конца приняла ситуацию. Полагаю, этого следовало ожидать. Хотя, если бы это утро можно было считать каким-то показателем того, как все сложится, думаю, что к своей новой жизни она приспособится довольно скоро.

Я возвращаюсь на кухню, только что приняв душ. Брюки цвета хаки и футболка заменили костюм и галстук.

Мой отец никогда не вылезал из костюмов и галстуков. Никогда. Он был очень строгим. Мне нужно раскрепоститься, если я хочу, чтобы дети не смотрели на меня как на надзирателя.

Поскольку здесь теперь живет моя семья, полагаю, мне придется бывать дома чаще, чем обычно. С тех пор, как поселился в этом доме, я использовал его как место, где можно было приклонить голову, но ограничивался лишь этим большую часть времени.

Роза, домработница и повар разговаривает с Лилит. Кухню наполняют, идущие от плиты, восхитительные запахи.

Подойдя к Лилит, обнимаю ее за талию. Она напрягается, когда я провожу носом по ее шее. Оставив на ее коже легкий поцелуй, говорю:

— Иди, прими душ и подготовься к ужину.