Обладатель

Да только Иван, поражаясь собственной злости, не стоял на месте, а продолжал действовать. Несмотря на сумерки, он прекрасно рассмотрел, куда упала бита, которой приятель вышиб пистолет из рук главного шутника, подхватил её, в три прыжка подскочил к озверевшему бандиту и ударом по затылку свалил наземь. А потом на несколько минут впал в ступор: кругом три бессознательных тела и со стороны одинокого фонаря, пожалуй, единственного на весь сквер, приближается нерешительно фигурка Елены. Она не видела, кто кого и как успокоил. Но сжимая туфли, повизгивая от страха, двигалась вперёд, намереваясь использовать острые каблуки как единственно доступное ей оружие.

А со стороны домов слышались крики сбежавшего туда главного шутника:

– Сюда, сюда, братва! Там наших фраера мочат! – и он явно не пытался ввести в заблуждение, какая-то кучка теней к нему спешила со всех ног. И судя по слышимому жаргону, режиссеров среди данной группы деятелей не наблюдалось изначально.

Глава шестая НОНСЕНС

Обстановка оставалась – опасней некуда. Кажется, в данном сквере и вокруг него, такого понятия как патрули полиции, вообще не существовало. Так что даже если кто из жителей дома и обратил внимание на драку, да на выстрелы и позвонил куда надо, вряд ли силы охраны правопорядка среагируют быстро и должным образом. Так всегда в жизни происходит: когда ты без паспорта, то сразу попадаешь под проверку документов, а когда тебя убивают, ни одной фуражки с кокардой герба России не отыщешь в пределах прямой видимости.

Подошедшая Елена, вроде как опознала Ивана, и дрожащим голосом спросила:

 – А где Илья?

Загралов всё ещё стоял в позе бейсболиста, сжимая биту, но от звука женского голоса вздрогнул, понимая, что надо действовать немедленно:

– Вон твой пакет с сапожками! – указал он в сторону скамейки. Сам отбросил биту и склонился над Базальтом, пытаясь привести того в сознание, и в душе опасаясь самого худшего.

Но бита скорей ударила по виску вскользь, рассекая чуток кожу но, не нанеся смертельной раны. Да и падал мощный мужчина совсем не как умирающий, а как "поплывший" после нокаута боксёр.

Иван понял, что надо немедленно уносить товарища отсюда. Хотя бы преодолеть сквер, а уже на другой широкой улице, а вернее проспекте на другой стороне, где полно машин, будет довольно легко прекратить эту кровавую потасовку. Попытался рывком вздёрнуть Базальта себе на плечо, но только крякнул от натуги. При всём желании, он, со своими восьмидесятью килограммами, не подкинет мужика, весящего сто пять. Ничего не оставалось, как попросить о помощи женщину:

– Лена! Подсоби взвалить Илью мне на печи. Надо отсюда уходить!

Девушка уже успела надеть свои полусапожки прямо на порванные и местами окровавленные ноги, но и туфли не бросила, засунув их в пакет с оторванными ручками. После просьбы бегом метнулась к мужчинам, и помогла поддать Базальта на плечи Загралова. Как ни странно, но и с такой ношей он умудрился двинуться если и не бегом, то уж довольно резвым шагом. Еще пару минут такого движения, и они бы могли вырваться на освещённый проспект на другой стороне сквера.

Да только сзади послышались злобные окрики и угрозы. Преследователи, плотной кучей бросились в погоню, хорошо рассмотрев троицу беглецов на фоне всё того же фонаря. И видя, что несут раненого, прекрасно понимали: от них не уйдут!

Во время быстрого шага Лена попыталась поддержать тело своего любимого мужчины с одной стороны, но стало только хуже: Ивана повело в другую сторону, и он чуть ли не зарылся носом в гравий дорожки:

– Прекрати! Ты меня завалишь! – выдохнул он. – Беги лучше на проспект и зови кого-нибудь на помощь!

Девушка тут же ускорилась, и побежала вперёд, понимая прекрасно: только подоспевшая нежданно помощь со стороны, сейчас может им помочь. А Загралов, поскрипывающий зубами от натуги, попытался хоть как-то ускориться. При этом он совершал самое великое и максимальное перенапряжение в своей жизни. В ушах стала пульсировать кровь так, словно там бухали барабаны; сердце работало настолько интенсивно, что болели от его ударов рёбра; лёгкие резало от входящего туда со свистом воздуха; а глаза заливал пот, смахнуть который не хватало третьей руки.

И помощи не предвиделось и не было!

"Ну! Хоть кто-нибудь! – вопил мысленно, изнемогающий от усилий мужчина. – Хоть бы случайные прохожие! – умолял он судьбу. – Лишь бы спугнули и чуточку задержали этих недоносков…!"

И кажется его призывы были услышаны то ли небесами, то ангелами-хранителями. Уже продвигаясь под пятном фонаря, он краем глаза увидел, как откуда-то из кустов на свет шагнул дюжий полицейский и, доставая пистолет из расстёгнутой кобуры, двинулся в сторону погони. Ещё и гаркнул при этом громким, угрожающим, но странно знакомым голосом басом:

 – Стоять, сучки ! – именно так, с ударением на последнем слоге.