Обладатель

– "Служивые! Отдайте нашего товарища по-хорошему. Готовы заплатить сколько надо. Ждём до обеда…", – просматривая номера звонков, Илья озадаченно чесал второй рукой затылок. – Что-то я не пойму…, они не только биты потеряли? Или их подельник сам от них же и спрятался? Или о чём речь?

Тогда как у Загралова, от какого-то нехорошего предчувствия, а может просто от страха, появилась вполне резонная мысль:

– Не пора ли нам отсюда сматываться? Туман стал подниматься, скоро нас тут любой издалека заметит.

– Ты прав, мой бледнолицый умный друг! – одобрил его мысль Илья. – Тем более мы и так всё что надо высмотрели.

– Телефон бросишь здесь? По большому счёту, по нему тоже могут высчитать.

– Да выбросить его мы всегда успеем…, как и пистолет…, – приятели уже интенсивно двигались в сторону проспекта. – Но повременим с этим делом. Вдруг и в самом деле надо будет связь организовать? Ты ведь сам понимаешь, что тут много странностей, и если бы только с обнимающим столб полицейским. А нас, вчерашним противникам, довольно легко будет высчитать через подругу Ленкину, у которой та вчера и связалась с этой шпаной из режиссёров. Вдруг наезды станут более конкретные и нам придётся отвечать адекватно?

Пока они добирались домой, и готовили себе горячий завтрак, продолжали обсуждение таинственных непоняток при чтении следов и возможные неприятности в будущем. По словам Базальта, его девушка более подробно рассказала уже в постели, что было на вечеринке в квартире и с какой стати её поволокли в какую-то сауну. Оказалось, что в компании и в самом деле был один режиссер, причём довольно известный, а та пара, которая силком волокла Елену под локотки, оказалась из группы непосредственного киношного персонала: звукооператор и ассистент оператора. В сауне, по утверждениям той же любвеобильной подруги-нимфоманки, в самом деле стояла аппаратура и проводились пробные съемки. Ну а в машинах скорей всего, сидели шофера из какой-то бандитской, но в то же время вполне легальной конторы по обеспечению клиентов транспортом и плечистой охраной.

На запах кофе и ароматных сырников на кухню подтянулась и героиня вчерашнего вечера. При этом она позёвывала и смешно хромала на обе ноги, мелкие порезы за ночь зажить никак не успели:

– Чего меня не будите? Может, с собой возьмёте? Я дома сидеть не собираюсь.

– А придётся! – строго оборвал её Базальт. – Хватит нам вчерашних хлопот из-за тебя. Набегались. Сиди дома и никому не открывай, по телефону с посторонними не общайся. Тем более что нам надо в институт, а там тебе делать нечего, пропуск на тебя не выписан.

– И надолго? – пригорюнилась красавица.

– На весь день…, – и эти слова были сказаны тихо, но так жёстко, что девушка печально вздохнула, и только по инерции решила напомнить:

– Я ведь в магазин собиралась, кое-что из продуктов прикупить надо…

– Мы и сами с усами! – уже одеваясь в прихожей, заверил Илья. – Тем более что теперь на кухне командует Ванюша.

И приятели пешочком, но, не забывая внимательно осматриваться по сторонам, поспешили на работу к Резвуну.

Глава восьмая ПРОБЫ

Пока дошли, Загралов получил последние советы по теме как себя вести, что делать и как себя хорошо прорекламировать во время возможного собеседование. Но на самом деле всё оказалось гораздо проще, чем предполагалось изначально. Пропуск посетителю выдали почти не заглядывая в его паспорт, а когда прошли в кабинет начальника и старого друга Резвуна, того не оказалось на месте, и как обрадовала секретарша, скоро не предвиделось:

– Он предупредил, что до вечера, как минимум, его не будет. Но сказал, что вы, Илья Степанович в курсе всего комплекса предстоящих работ. Вот вам ключи от сектора "С". Ну а младших научных сотрудников и лаборантов…

Она сделала паузу, крутя перед собой наманикюренными ноготками, и Базальт понятливо закивал:

– Несомненно использую при первой же необходимости. Этот вопрос мы обсудили с шефом сразу… Так что, если он будет искать, мы в лаборатории.

И уже минут через пять, оба приятеля, а со вчерашнего ночного крещения – два боевых товарища, давали питание на давно неиспользуемые устройства. Тут уже Иван чувствовал себя в своей стихии, бегло осматривая приборы, экранизированные камеры и прочие сложные устройства. Большинство из них явно устаревшего образца, почти ни на что не годные в современной практической науке, но несколько монстров впечатляли. О чём гость и заявлял, бегая вокруг них и потирая от предвкушения руки:

– Трудно представить, как такие приборы успели купить уже после развала Союза? Диво дивное, не иначе! И как я понимаю, их практически не используют? Конечно, и они уже не отвечают всем требованиям, но само их наличие! Само существование в этом институте? Честно говоря, будь я более скандальным и более принципиальным, сейчас бы кричал "Преступление! Преступление против всей России – не использовать подобное добро, купленное на народные деньги!" Но я…, промолчу… Хотя вопросы всё равно рвутся наружу: почему? Почему такая халатность и такое равнодушие?

Базальт кривился, словно от горькой редьки: